Окончательно ситуация испортилась через пару месяцев, когда один из Верховных Вождей то ли искусал то ли искусил младшую дочь одной из Глав тёмноэльфийских домов. Напряжение повисло в воздухе.
В день, когда выпал первый снег всё началось...
Белое порывало едва скрыло пожухлые осенние листья. Лёгкий мороз щипал щёки, серое небо навевало тоску и давило надгробной плитой. Глиняный кувшин оттягивал руки, тихо плюхала студёная вода из ручья. Редкий снег хрустел под сшитыми из полос дубильной кожи до середины голени сапогами. До нашей избы оставалось преодолеть неглубокий овраг.
В лесу царила мёртвая тишина. Червячок сомнения точил где-то глубоко внутри, вынуждая ускорить шаг.
Их был всего небольшой отряд, состоящий из десятка Тёмных. Они были прекрасны своей смертоносной красотой. Тёмные волосы эльфов, заплетённые во множество тонких косичек, говорили сами за себя. На их счету было достаточно смертей.
Как подкошенный опустился на колени страж ворот, но дальше их уже встречали, радушно скаля отросшие клыки и демонстрируя лезвия когтей, которые могли соперничать, даже с клинками легендарных оружейников. Мимо промчался Лоул сын текущего Вожака. Парень стремился в гущу сражения, где мелькала густая грива волос его отца и старшего брата. Уже на бегу, он обернулся и швырнул что-то в мою сторону. Сверкнул отполированной поверхностью короткий изогнутый меч, воткнувшийся в мёрзлую землю в локте от левого сапога.
Лоул был одним из самых одарённых в этом поселении, он мог спокойно использовать силу своей второй ипостаси в обычном состоянии, про трансформацию, думаю, и заикаться не стоило. В этом он давно превзошёл своего отца.
Пожалуй, он был одним из немногих, кто не отвергал меня. Мы не были друзьями, но его незримая опека в особо трудные моменты была заметна. Мне не хватало смелости заговорить с ним.
Рукоять короткого меча, больше похожего на кинжал удобно легла в ладонь. Кинжал был вдет в специально пришитую петлю на поясе.
С момента начала битвы прошло всего несколько минут. Помочь мужчинам я бы при всём желании не смогла. Увы, учить меня владению холодного оружия никто не собирался. Пределом моих способностей при удачном расположении звёзд и фортуной за спиной ограничилось бы парированием парочки ударов.
Перевёртыши теснили Тёмных, пока один их них не изловчился и не полоснул одного из передовых поперёк грудной клетки. Снег окрасился в алый. На мгновение, но они отвлеклись и потеряли своё преимущество. Я не сразу поняла, что кудрявая макушка упавшего война принадлежала Лоулу.
Злость.
На себя, не нашедшую храбрости раньше; на Тёмных, которые так бесцеремонно вторглись на нашу территорию и нарушили привычный порядок жизни; на тех, кто виновен в происходящем из-за их прихоти страдают обычные люди.
Ярость огнём прошедшая по жилам, когда один из Тёмных замахнулся на Ноя непонятно как оказавшегося в районе сражения.
В голове помутнело. Это мало походило на ту тьму, которая была в прошлый раз. Где-то за этой сизой дымкой я видела отблески костра и, не задумываясь, пошла к ним. Ноги вязли в оказавшейся достаточно вязкой туманной массе, чем замедляли продвижение. Однако источник света приближался. Я уже могла почувствовать тепло, ласкающее открытые участки тела. Путь казался бесконечным, пока неожиданно перед взором не возникло пламя. Оно было повсюду. Яростное. Ластящееся. Неуловимо знакомое. Сомнения покинули душу, а я без колебаний шагнула в него...
Окружающий мир не изменился, словно на мгновение время остановило свой ход. Не думая вскинула руку и сражающихся разделила огненная борозда, кое-кто принудительно лишился причёски, но угрызения совести по этому поводу, вероятно, задержались в пути, да и к тому же, это был тот самый эльф, который покусился на скальп старика.
Стало так тихо, что даже было слышно прерывистое дыхание воинов яростно скрещивающих клинки и прочие весьма опасные для жизни предметы. Первым, как ни странно пришёл в себя брат Лоула сражающийся по правую сторону от отца. Одним быстрым и точным ударом мужчина пронзил насквозь грудную клетку близ стоящего эльфа. Когтистая рука сжимала в руке трепыхающееся в агонии сердце Тёмного. Со смачным хлюпом он раздавил его, а остатки небрежно вытер о кожаный доспех ещё не упавшего, но уже нежильца. Тело поверженного грузно опустилось в грязь, образовавшуюся после показательного светопреставления. Кровь рывками вырывалась из телесной клетки, вокруг раскрывался кроваво красный цветок.