Лоул лежал безжизненным бревном. Ему крепко досталось, приложи эльф чуть больше силы, и было бы два Лоула вместо одного. Головная боль Вожака и Руди старший брат который. Тот, кто превзошёл отца и отодвинул брата от права наследования по праву сильнейшего, но, какая жалость, совсем не желавший становиться Вожаком в будущем. Он отбивался от этого предназначения руками, ногами и когтями. Самый одарённый и желающий свободы больше чем кто бы то ни было, но не имеющий на неё права.
Первый месяц он даже двигаться самостоятельно не мог. Его уникальная способность практически полностью управлять вторым «Я» вылезла ему боком. Как говорила знахарка, связь со зверем у Лоула необычайно сильна, а разрыв такой связи мог бы убить волка, не будь он упрям как стадо баранов и живуч аки пресловутый таракан.
Зима выдалась снежная и сугробы порой были по грудь. Часто на улицу выходить было попросту опасно. Снег валил не переставая вот уже несколько дней. Таким темпами на засыплет до того, как Тёмные решатся на ещё одну атаку. Правда не думаю, что у хоть кого-то проснётся желание покидать подземный город в такую пургу.
Не знаю что дёрнуло тогда Вожака оставить меня на ночь. Утром едва разгребла снова образовавшиеся сугробы, и сразу же, следуя предчувствию, не давшему, заснуть этой ночью рванула в сторону нашей развалюхи. Ну, рванула, конечно, громко сказано обычно путь в пять минут занял больше часа. Облепленная снегом, как пресловутая снежная баба добралась до места которое последние несколько лет звала домом.
На месте трухлявой избы был только сугроб. Попытки докопаться и рассеять дурное предчувствие закончились обмороженными руками, потерявшие свою чувствительность конечности ни в какую не желали сгибаться, но останавливаться я намеревалась. От монотонной работы отвлёк оклик.
- Эй, ты чего здесь делаешь так поздно? - надо же не заметила, как начало смеркаться, хотя зимой день длился не более четырёх-пяти часов. Окликнувшим оказался вернувшийся с патруля дальних границ Руди. Присмотрелась и заметила удлинённые когти и клыки. Принял за врага? Но ответа он от меня так и не дождался...
В себя приходила рывками. Тело нещадно саднило, будто в него без остановки вонзали тысячу иголок. Особенно пальцы. До скрежета зубов.
В комнате приятно пахло травами. На лбу обнаружилась смоченная в каком-то настое тряпица. Дверь в комнату тихо скрипнула и в маленькую камору вплыла женщина. Я уже видела её, помощницу знахарки трудно не узнать. Дородная, в годах, такая если пройдёт то воздух всколыхнётся. Тронутые сединой когда-то рыжие волосы теперь были скручены с особой щепетильностью в пучок на макушке. Цветастая шаль, прошитая мехом, вольготно покоилась на её плечах кистями подметала пол, вымытый мной накануне. Дом Вождя узнала практически сразу. Только с чего такая честь?
- Очухалась поди - женщина достаточно изящно для своего массивного тела опустилась на резную табуретку.
- Где старик? - слова вырывались из саднящего горла с трудом.
- На твоём месте девчонка я вела б себя более учтиво. - Она окинула меня странным взглядом - Видно даже боги не хотят марать об тебя руки. Умер твой Ной. Нет его. - Неторопливо она встала и направилась к двери. Уже у самого порога бросила - Оно и к лучшему.
Пустота.
Теперь было уже всё равно, что они сделают, хоть бульон пусть варят. Стало до одури противно. Я ведь могла...могла успеть, если бы треклятая сила подчинялась мне. С уходом Ноя меня окутало безразличие.
Второй месяц зимы подходил к концу. Уже ставшим привычным движением смахнула несуществующую пыль над изголовьем Лоула. Волк стал часто приходить в себя, что наконец-то заставило выдохнуть Вождя и Руди и спокойно теперь уже направлять процесс выздоровления.
В очередной раз, чуть не разбив нос на последней ступеньке, спустилась в кухню за завтраком для сына Вождя. После ухода старик а прошло чуть меньше месяца. Сегодня утром была молочная каша с сушеными ягодами и травяной настой. Стараясь не уронить поднос с плошками, ногой открыла дверь и проскользнула в комнату Лоула.
Большая светлая комната с несколькими грубо срубленными сундуками и просторной кроватью сейчас придвинутой ближе к стене. Сын Вождя ещё не проснулся. Бледное осунувшееся лицо с заострёнными скулами даже светлые кудряшки как-то потускнели.
Пока я выгружала миски на тумбу, со стороны кровати послышалось шевеление. Парень сжав зубы самостоятельно сел. Его рана причиняла неудобства, это было видно по мгновенно побледневшему лицу, хотя, казалось бы, куда уж бледнее. Теперь по синюшному оттенку лица он мог посоперничать с вампиром как бы сказал старик.