Первой не выдержала Холи.
– Послушайте! Да послушайте же! – закричала она, голос ее повело, и он сорвался на фальцет. – Мы так и будем сидеть? Вот просто сидеть и все? Мы же умрем тут, вы что – не понимаете? Сделайте же хоть что-нибудь… Бадди! Ну, сделай же что-нибудь!!! Будь уже мужиком наконец!
– Дорогая… – начал было Бадди, одновременно как бы подаваясь к ней и в то же время пытаясь отодвинуться. – Что же я могу… Ты же видишь, какая ситуация...
– Да я плевать хочу на ситуацию!!! – Холи всю трясло. – Я не хочу умирать в этой вашей мерзкой клетке! Слышите, вы!
– Заткнись-ка, дорогая, – просипела вдруг Дороти, с трудом приподнимаясь и глядя на Холи с яростью. – Разбудишь Миди, я сама тебя придушу. Поняла меня? Ты меня поняла?
Ярость Дороти повисла в напряженном безмолвии как темное облако.
– Так, – сказал Рой. Он вошел в это облако и встал между ними. – От того, что вы орете, воздуха больше не становится. Поэтому заткнитесь все и постарайтесь дышать реже и спокойнее. Мы не знаем, зачем мы здесь. Мы не знаем, что это за твари там, снаружи. Но мы уже знаем, что у нас нет еды и нам отсюда не выйти. Пока нам отсюда не выйти. Но пока нам ничего и не угрожает. Нам остается только ждать, что еще мы можем сделать! Мы будем ждать, и мы должны быть готовы спасаться. Понятно?
– Кто это решил, что ты здесь главный... – процедила было Холи, но Рой на нее даже не посмотрел.
– Мне не нравится, что мы тут как на ладони в этой стекляшке, – сказал он задумчиво. – Надо бы что-то придумать.
– Мы могли бы сделать какое-нибудь убежище из бревен или камней, – предложил я. – Конечно, это сомнительное укрытие, но хотя бы что-то…
– Или сдвинуть эти дурацкие штуки в один угол, – сказал Фрэнк, кивая на норы-домики. – Я бы мог попробовать.
– Хорошая мысль. Давайте, собираем бревна в тот угол, – распорядился Рой. – Вы, все, кто может, давайте, займитесь делом. Фрэнки, а ты со мной – попробуем-ка еще раз добыть нам воздух.
Мы все заставили себя подняться. Поверьте, это было непросто. Это было очень, очень непросто. Даже Дороти, хрипя, ухватилась за камень. Тим, Эли и Дик вцепились вместе в одно бревно. Я и Бадди поволокли другое. Фрэнк и Рой стали примеряться к стеклянному потолку, чтобы попытаться опять толкнуть его спинами.
В этот момент крышка сама распахнулась. Поток воздуха хлынул внутрь – это была волна, сметающая все на своем пути. Легкие резанула стремительная боль.
А потом случилось то, что я никогда не смогу забыть. Наверное, когда я буду умирать, я буду видеть именно это.
Когда крышка распахнулась, упирающийся в нее спиной Фрэнк утратил опору-препятствие и вылетел наружу. Чудовище, которое мы все не заметили, оказалось сразу за крышкой и издало странный звук – и потом я подумал, что это был возглас изумления. Но тогда я думать ни о чем не мог, настолько быстро все происходило. Тело Фрэнка взлетело в воздух, изогнулось в нем, перевернулось в полете и готово было рухнуть вниз. Чудовище взмахнуло чем-то вроде огромного сачка на палке, описало этим сачком кривую дугу по всей клетке, сметая растения, бревна, камни и раскидывая нас в разные стороны, потом сачок вынырнул из клетки и поймал уже падающего Фрэнка в самую середину ячеистого нутра. Тело Фрэнка опять пружинисто изогнулось, но он ничего не успел сделать.
Как бы я хотел ничего не видеть! Не видеть, понимаете! Ничего не видеть!!! Но я не мог даже пошевелить головой – когда сачок пронесся по клетке, меня отшвырнуло ударной волной в угол. Сверху на меня упали бревна, камни и что-то еще – меня бы раздавило там, наверное, насмерть. Но несколько бревен и дурацкий домик-нора образовали надо мной небольшой шалаш – и меня буквально распяло на дне, распяло, но не раздавило! Прямо перед моими глазами оказался угол клетки там, где сходились стеклянные стенки. Клетка стояла на обширном пространстве, видимо, служащем столом или чем-то подобным. На столе лежала доска. А дальше пылало яркое, ослепительное пламя. Оно колыхалось как занавеска, оно меняло цвет, перебирая все оттенки желтого и красного, иногда уходя в голубой. По своей воле чудовище могло делать пламя больше или меньше, или совсем маленьким.