Утром мне позвонил кто-то из охранников поместья и поинтересовался, приеду ли я сегодня. В ответ я едва не послал его далеко и надолго, добавив, что Шерлок может уволить меня, и мне плевать. Весь день я продолжал валяться на диване и ждать его визита. Но Шерлок не пришел ни к обеду, ни к ужину. Странно. В районе семи вечера телефон начал звонить не переставая. Я проигнорировал три или четыре звонка. Но на пятом сдался: голова начинала болеть.
— Твою мать, Грег! — я услышал в телефоне взволнованный голос Салли. — Какого хера происходит?
— А что происходит? — я сел на диване и скрвился от вкуса кошачьего туалета во рту.
— Энди позвонил мне, сказал, вы расстались. Он пытается с тобой связаться уже две недели, но все бесполезно. Говорит, ты должен выслушать его. Я позвонила по тому номеру, что ты мне дал, думала ты на работе, но мне сказали, тебя сегодня не было. Ты представляешь, что я уже успела подумать?
— Зря думала, ничего не случилось. Я всего лишь не хотел ни с кем говорить.
— Это с чего вдруг? Грег, вот ты сейчас нарвался, — я услышал, как голос Донован приобрел угрожающие интонации. — Я уже я пятнадцати минутах езды от тебя, и у меня лежит бутылка вина, оставшаяся от дня рождения Андерсона. Ты понимаешь, к чему я клоню? Какое бы дерьмо у тебя там не случилось, но тебе придется мне о нем рассказать.
Я беззвучно выругался.
— Понял, пойду, что ли, умоюсь, — бросил я в телефон и поплелся в ванную. Мне был нужен хороший холодный душ.
Через час я сидел на кухне и, опустошив бокал сухого красного вина, выложил Салли все случившееся.
— Мда, не думала, что Энди такое выкинет, — покривилась она. — Но забей на него. За такое прощать не вариант. Пусть себе катится в Голливуд.
Я кивнул.
— Но вот с Майкрофтом… — Салли задумчиво постучала кончиками ногтей по ободку бокала. — Черт, Грег, ты удивил меня! В жизни бы не подумала, что все именно так! Чего ты сразу не рассказал, за кем ухаживаешь?
— Нельзя было, да и сейчас нельзя. Но ты поклялась не трепаться об этом, — я напомнил Салли об обещании, которое вытряс из нее минут сорок пять назад.
— Не волнуйся, я не хочу, чтобы мое тело выловили из Темзы или чтобы фрик поставил на мне какой-нибудь опыт с неопределяемым ядом, — Салли криво улыбнулась.
— Я идиот, да? После всего этого…
— Ну почему же? Если все так, как ты говоришь, то тяжело не попасть под его обаяние. Вот только, — она нахмурилась и покачала головой. — Я одного не могу понять…
— Чего? Почему Шерлок решил, что я смогу отговорить его брата от самоубийства?
— И это тоже. Ты же чужой им человек. Ты же знаешь Холмсов, хрен они кого подпустят к себе так близко! Почему ты не допускаешь мысли, что понравился Майкрофту?
— Ты чего? — я удивленно уставился на Салли.
— Того. Смотри — он не стал возражать против твоей работы на него. Это раз, — Салли начала отгибать пальцы. — Хоть режь меня, но я уверена, будь ты никем для него — он бы этого не допустил, даже при условии, что брат бы потом себя живьем сожрал. Два — с какого хрена он полез в дело близнецов? А Террас-Грин? Он хотел сделать тебе приятное! Я бы сказала, он тебе симпатизирует.
— У него была возможность сказать о симпатии прямым текстом. Но он не сказал. Мы же с ним в последнюю ночь на яхте целый час целовались! — сказал я то, что изначально хотел оставить в тайне.
Брови Салли взметнулись к корням волос.
— Грег, ты идиот?
— Что? Что целовался с паралитиком? Да, понимаю, я заставил его ощутить себя еще более беспомощным, но он сам попросил меня!
— Бля, — Салли хлопнула себя по лицу. — Ты точно идиот. Действительно, вы, мужики, не видите очевидных вещей! Он же влюбился в тебя!
— Ты перепила, Салли? — сказал я, ощутив как екнуло сердце.
— Ни хрена я не перепила. Я вижу то, что ты не видишь в упор. Ему надо было или сойти с ума, чтобы позволить тебе все, что ты делал, или же он в тебя влюбился! Все просто! От гормонов дуреют все, даже такие, как он.
На пару минут я в прямом смысле слова завис. Мозг отказывался принимать суждения Салли и признавать, что она могла оказаться права. Как я, полицейский с таким стажем работы мог не подумать о самой элементарной вещи?
— Салли, но если он влюбился в меня, то зачем решил ехать в Швейцарию? Он должен был отказаться, я же ясно дал ему понять, что согласен быть с ним, — я попытался вернуть мир в привычное русло.
Салли лишь вздохнула и покачала головой.
— Ты точно идиот, Грег. Он же любит тебя и не хочет мучить! Он понимает, что инвалид и ничего не может дать тому, кто будет рядом с ним. Он дает тебе шанс найти кого-то здорового! Все просто.
— Но это какой-то бульварный роман! — возразил я.
— А разве в любви место острым интригам и детективам в десяток ходов? — приподняла бровь Салли.
Что я мог ей на это ответить? Ничего!
— Наливай, давай, последнее и покажи, где тут у тебя можно на ночь устроиться, — выдала под конец Салли.
Ночью я не спал. Во-первых, меня начало мучить слишком рано наступившее похмелье, а во-вторых, я прокручивал в голове слова посапывавшей на диване в гостиной Салли, и пытался найти в них хоть что-то нелогичное, чтобы отмахнуться от них.
Я открыл окно на кухне, достал запрятанную подальше пачку сигарет. Никотин и свежий ночной воздух немного привели мои мысли в порядок, но только вот то, что я хотел бы отрицать, стало казаться все более реальным. Мне было нужно задать Майкрофту один очень важный вопрос. Я смотрел на луну и пытался понять, что же за чувство я испытывал к нему.
Когда Салли уехала на работу, я запрыгнул в свое авто и помчался в сторону особняка. Против обыкновения дорога заняла у меня всего четыре минуты. Охранники привычно пропустили меня, а я выложил мобильный в лоток у окна их домика. Я удивился, когда увидел у крыльца дорогущий немецкий седан, которого раньше никогда здесь не видел.
В прихожей меня встретила миссис Смит. Я вопросительно посмотрел на экономку, увидев ее покрасневшие от слез глаза.
— Он уехал. Насовсем, — она со вздохом ответила мне.
Было излишним уточнять куда именно. Сердце рухнуло в пятки.
— А Эмили, Стефан…
— Вместе с ним, — грустно улыбнулась миссис Смит. — Мистер Холмс оставил распоряжения на случай, если ты приедешь. Тебе нужно связаться с мистером Роджерсом. Но он сейчас здесь, занимается приведением дел мистера Холмса в порядок. Он в кабинете.
Но не адвокат меня сейчас волновал!
— А когда… когда он собрался… — мысленно я понимал, что хотел сделать Майкрофт, но конкретно сейчас не мог произнести слово «умереть».
— Не знаю, — старушка продолжила вздыхать. — Он сказал, что все вопросы ты сможешь задать мистеру Роджерсу.
Я поспешил в кабинет. В первый момент я не узнал это помещение: если во время визита сюда с Антеей тут царил разве что не лабораторный порядок, то сейчас властвовал кавардак. Похоже, внушительная стопка бумаг свалилась со стола, и адвокат, аккуратно поддернув дорогие брюки, собирал их с пола.
— Мистер Лестрейд! — Роджерс обернулся за звук открывшихся дверей и встал, протягивая мне руку. — Прошу прощения, я должен собрать эти документы.
— Когда это случится? — я машинально ответил на рукопожатие.
Роджерс дежурно улыбнулся мне, продолжив собирать бумаги, среди которых я заметил несколько конвертов и флешек, на каждой из которых была приклеена бумажка с именем.
— Я уведомлен, что мистер Холмс осуществит свои планы в ближайшие трое суток после прилета. Он не сообщал точную дату. Могу лишь сказать, что вчера в одиннадцать утра самолет мистера Холмса вылетел из Хитроу. Возможно, все уже совершилось или совершается в данный момент, — адвокат принялся раскладывать в две стопки поднятые с пола конверты. — Я круглосуточно жду звонка от мисс Антеи, чтобы начать действия, необходимые при открытии наследства.
Мне пришлось сильно сжать кулаки, чтобы впившиеся в ладони ногти вернули мне немного самообладания.