— Это он? Удав, да?
— Дверь не смей открывать и вообще не реагируй, — вместо нормального ответа буркнул мне Волков и направился обратно к лестнице.
— Да сталкивался я с ним уже, — тихо проговорил я, ставя дрожащими руками стул обратно. Крепко вцепился руками в его спинку, глубоко вдохнул, стараясь успокоить скачущее сердце. Примерно представляю, что будет дальше, и мне совершенно не хочется снова услышать голос Брелок. Не таким образом! Эта сука извращает, очерняет её! Ника не станет говорить всякие мерзкие вещи!
Что-то гулко бухнулось у носа «Скадовска». Пол дрогнул, пара пешек подскочила, фигуры сместились в сторону со своих позиций. Воздух внутри бара потяжелел, лампочка потускнела. Каким-то потаённым чутьем я понимал, что ОНО уже здесь. Стоит за кормой и просверливает дырки в ржавых стенах жёлтым взглядом. Цепляется за каждого обитателя болотного корабля, оценивает его внутреннюю силу. Выбирает жертву. Лучше бы я убежал за Волковым и спрятался в тёмный уголок! В самом деле, чувствую себя жалким кроликом под взором голодного удава…
Тишина висела минуту или больше. Я забыл, как дышать, опомнился когда легкие начало жечь. Хрипло вдохнул, испугавшись звука своего же дыхания. Во входную дверь постучали. Неуверенно, будто стесняясь.
— Деда? — спросили хило с той стороны. Ребёнок? Я зацепил взглядом напряжённое лицо Лесоруба. Он всё еще стоял у двери, прислонившись спиной к косяку. Крепко зажмурился, сжимая тонкие губы. В правом кулаке стискивал фигурку белой королевы.
— Деда! — позвали снова настойчиво. — Открой, пожалуйста! Мне тут холодно и страшно!
Звонкий голосок слегка картавил. Ребёнку, кажется, не больше семи. Внук или внучка Лесоруба. И как бы старик не сдерживал себя, по его сухой щеке скатилась слеза. Что-то произошло с малышом на Большой Земле, а Удав терроризирует деда, претворяясь любимым человечком. Какая же мерзкая дрянная тварь! Мольбы ребенка сменились плачем, едва ли не истерикой. Он кричал, что его сейчас убьют, порубят на куски. Требовал впустить его внутрь. Вот же гадкий монстр!
— Всё, хватит! — не выдержав мучений старика, я рявкнул строго на мутанта. Страх перешёл на второй план, уступив место злости. Отцепившись от стула, я под потрясённый возглас Тимура встал перед дверью. Уставился на замутнённое стекло иллюминатора. За ним была сплошная чернота, как глубокой ночью. Тварь за ней заткнулась, прислушивалась ко мне. А я продолжил наезжать на неё. — Никто тебя не впустит! Вали давай отсюда, петушара! Страшила ебаная! Ты червяк, блядь, а не удав!..
Уж не знаю, какое именно оскорбление особенно задело зверюгу, но она заорала раненным бронтозавром. Я стиснул голову, закрывая уши. Мозг зазвенел, картинка раздвоилась. Ощущение, как при атаке контролёра, попутно с псевдо-гигантом, что решил сплясать рядышком чечётку!
— Сам ты червяк!!! — заорал обиженно Удав, собственно, ответив на мой вопрос. Если это был настоящий его голос, то звучал он как хор басовитых мужиков. — Гнида вонючая!
— О, так ты ругаться умеешь! — усмехнувшись, я отнял руки от головы, — а ну, давай еще!
— Трус! Выйди ко мне, и давай разберёмся! По-мужски!!! — зашипел мутант, ударив чем-то тяжёлым по стенам баржи так, что она, бедная, содрогнулась, заскрипела металлическими соединениями. По ступенькам застучали ботинки долговца. Волков, всполошенный происходящим, спешил вниз.
— Ага, чего захотел! А может, ты сам за!.. — рот мне перекрыла жёсткая ладонь, не давая закончить фразу. Мне оставалось только возмущенно замычать, схватиться за чужую руку. Рассерженный капитан оттащил меня от двери, ругаясь сквозь зубы. Некоторые обороты я впервые в жизни услышал. Удав в ярости шарахнул по двери. Бедная ржавая посудина страдальчески заскрипела, мигая лихорадочно лампочками. Да, что-то я лишку хватил.
— Доиграешься! — рычала зверюга, со скрежетом проводя когтями по стенам. — Ух, поймаю, кишки-то тебе выпущу! Берегись меня!
«Скадовск» содрогнулся в последний раз, оповещая об уходе чудовища. Внутри бара еще некоторое время стояло затишье в оцепенении. Каждый из нас прислушивался к звукам на улице. Вдруг тварь не сбежала, а прикинулась? И сидит перед дверью в ожидании? Первым ожил долговец грубо оттолкнув меня, так что я неуклюже приземлился на зад.
— Ты совсем больной на голову, наёмник⁈ — взревел Волков не хуже Удава. — Ты его чуть сюда не впустил!
— Я⁈ — я запрокинул голову, возмущённо уставившись на капитана «Долга». — В смысле, чуть не впустил⁈