‒ Кот, привет! ‒ храбро произнёс я, когда он ответил на мой звонок. ‒ Слушай, это становится какой-то плохой тенденцией. Меня опять из-за тебя уволили. А ещё из квартиры выселили.
‒ Ты где? ‒ раздался короткий вопрос.
‒ Возле твоего подъезда.
‒ Стой где стоишь!
‒ Стою, ‒ с радостью выдохнул я и уселся на чемодан.
Эпилог. Год спустя
«Какая классная штука отпуск», ‒ блаженно улыбался я, с удобством устроившись на сиденье внедорожника Кота. Мы ехали домой из аэропорта. Мой родной и дорогой устроил нам обоим прекрасный отдых на островах. Только бело-золотистый песочек, только бунгало на берегу океана, и мы вдвоём. Никакой суеты и нервотрёпки. Было просто замечательно купаться, загорать и заниматься любовью. Нам даже Напи удалось пристроить на две недели к моим родителям.
Этот год пролетел так быстро и незаметно, словно мы встретились только вчера. Мы успели немного притереться друг к другу, подстроиться к характерам. Впереди ещё долгий путь, но хорошо и удивительно одно: за весь год, полный ссор, недопонимания, недоразумений, обоюдного упрямства и сладких примирений, никому из нас не пришла в голову мысль разойтись как в море корабли. Если мы ссорились, то либо я сам, либо Кот шёл на мировую. Перед любимым человеком оказалось не так уж сложно извиниться, если ты по-настоящему не прав. И прав был тот, кто сказал, что секс после бурного скандала самый сладкий. Главное, не переусердствовать с сахаром.
На работе тоже сложилось всё замечательно. Я закончил свой первый самостоятельный проект с блеском. Это было то самое байкерское кафе. Теперь мы с Котом там частые гости. А после на меня свалилось столько работы, что я даже ночевал бы в офисе, если бы Кот меня за шкирку не утаскивал домой. Про Леночку мы благополучно забыли. Я даже не знаю, где она сейчас. Кот познакомил меня со своей семьей, и они меня приняли. Со своими я пока не рискую начинать разговор, и мой любимый человек с пониманием к этому относится. Сам-то он прошёл через все эти нерешительности давным-давно. Сегодня моя мама должна нас ждать в нашей квартире вместе с Напи. У неё есть ключи. Мои родители верят, что я живу с другом. Временно. Но говорят же, что нет ничего более временного, чем постоянное. Или наоборот?
‒ Какие же вы загорелые-то, мальчики, ‒ рассмеялась моя мама, глядя на наши шоколадные физиономии.
‒ Старались, ‒ улыбнулся я в ответ, расцеловывая маму.
Она быстренько накрыла на стол, накормила нас, попутно расспрашивая про наш отдых. Кот наслаждался домашним уютом, а я пел как соловей, естественно не упомянув маме, что загорали мы в основном голыми, и сексом занимались в океане. И без таких подробностей было о чём поведать. Когда мы пили уже чай с плюшками, мама вдруг спросила:
‒ И когда свадьба будет, мальчики? ‒ я чуть плюшкой не подавился и чай расплескал.
‒ Когда Тёма согласится, ‒ невозмутимо ответил Кот и почему-то бросил заговорщицкий взгляд на Напи, подозрительно молчавшего всё это время.
‒ Сынуля, ты думал, мы с отцом совсем глупые? Да?
‒ Нет, ‒ выдавил я из себя, покраснев как рак в кипятке. ‒ А как вы догадались-то?
‒ Котя, глубже! Котя любит Тёму! Котя, сильнее, твою мать! Тёма, яйца оторву! Перечислять ещё? ‒ спросила мама, а я постарался как можно глубже заползти под стол, костеря чёртова попугая и обещая выдрать последние перья. ‒ Когда будете в следующий раз своими делами заниматься, двери-то закрывайте поплотнее.
‒ А что папа? ‒ проблеял я из-под стола.
‒ Папа? ‒ невозмутимо переспросила моя мама, отпивая чай из большой чашки. ‒ Сначала напился, обещал вам яйца оторвать. Потом приказал Маринке родить ему внуков. Она сказала, что станет лесбиянкой. Он опять напился, а она пообещала так и быть родить троих, если он не будет на вас сердиться.
‒ А родить от кого? ‒ пытаясь сдержать смех, спросил Кот.
‒ Надеюсь, что от будущего любимого мужа, ‒ хмыкнула мама. ‒ Тёма, вылезай давай!
‒ Ты не сердишься? ‒ спросил я, обнимая её за плечи.
‒ Уже нет. Я люблю вас, оболтусы. С родителями познакомишь? ‒ спросила она у Кота.
‒ Они ждут не дождутся, ‒ улыбнулся он в ответ, ‒ когда я познакомлю их с самой замечательной тёщей на свете.
‒ Чего? ‒ возмутился я, но мой голос затерялся в дружном смехе моих любимых и родных.
‒ Это ты научил попугая говорить «Котя любит Тёму»? ‒ спросил я Кота, когда мы проводили маму на поезд.
‒ Я! ‒ чистосердечно признался он. ‒ Ну, должна была быть польза от нашего болтуна?