Имперский полководец прищурился, но видение не исчезло. В подзорную трубу он видел, как шевелятся ее губы. Ах, если бы слышать, о чем она говорит! Потом девочка обняла зверя-великана, соскользнула с седла и уселась ему на спину. Зверь неторопливо потрусил обратно в город, унося королеву. Всадники и гигантские коты двинулись следом, и Беллорум перевел дыхание.
На этот раз обошлось. А уже завтра в лагерь прибудут два из четырех свежих легионов. Повернувшись к офицерам, которые старательно делали вид, что произошедшее их ничуть не испугало, полководец подозвал самого младшего.
— Сколько времени вам нужно, чтобы вернуться к перевалу Танцующих Дев?
— Два дня! — твердо ответил тот.
— То есть все три как минимум. Отправляйтесь и передайте мой приказ резервным легионам, которые стоят лагерем по ту сторону границы: пусть выступают сюда как можно скорее. Пора проучить эту королевку вместе с ее ничтожной страной. Их наглость начинает действовать мне на нервы.
Глава 28
Сто солдат привязали к столбам во дворе замка. Каждого сотого из десятитысячного ополчения, которое сломало строй и бросило свои позиции, ждала порка. Кому именно быть наказанным, решил жребий.
Каждому из несчастливцев полагалось по двадцать плетей. Сто дружинников ждали только приказа Фиррины, чтобы исполнить ее приговор. Стоял первый по-настоящему теплый день весны, и тишину нарушало лишь щебетание первых пташек. Почти две тысячи солдат набились во двор, чтобы посмотреть на порку.
Фиррина тронула коня и подъехала ближе.
— Солдаты ополчения, сегодня ваши товарищи прилюдно понесут наказание за неподчинение приказам. — Она окинула воинов суровым взглядом, и в ней вновь загорелась ярость, охватившая ее во время битвы. — Но вина лежит на всех вас! Разбив ряды, вы подвергли опасности не только своих соратников, но и весь Фростмаррис, а значит, и все королевство и народ Айсмарка!
Ее жеребец беспокойно переступил ногами и заржал: заслышав гнев в голосе хозяйки, он решил, что скоро придется снова идти в бой.
— И самое главное — все вы виноваты в смерти гиполитанской басилисы Элемнестры и ее воительниц! Они отважно принесли себя в жертву, чтобы спасти вас от верной гибели. И этой жертвы можно было избежать, если бы вы подчинялись приказам! Никогда не преследовать врага без приказа! Отныне всякий, кто нарушит это правило, будет повешен, будь то простой солдат или командир! А его тело бросят на съедение воронам. — Королева кивнула барабанщику, и тот стал отбивать медленный ритм, задавая темп ударам. — Так пусть же боль ваших соратников станет вашей болью. Стыд и позор вам! — Она еще раз кивнула, и дружинники взмахнули плетьми.
Удары плетей, врезающихся в плоть, эхом отражались от замковых стен, сливаясь с криками солдат. Но наблюдавшие за этим воины сохраняли гробовое молчание. Всего через две минуты порка закончилась, солдат развязали и отнесли в лазарет, где их уже ждали целители. Фиррина молча кивнула, ополчение распустили, и воины отправились обратно на свои посты на внешних заграждениях.
Когда последняя шеренга скрылась за воротами, Фиррина спешилась, передала поводья конюху и, миновав высокие двери, прошла в главную залу. Похожая на пещеру зала была пуста. Девочка прислонилась к холодной стене и на минуту закрыла глаза, но тут же настороженно выпрямилась, заслышав тихие шаги. Как она и думала, это оказался Оскан.
— И чего ты надеялась добиться такой жестокостью? — тихо спросил он.
— Дисциплины. Они заслужили хороший урок! — в ответ огрызнулась девочка.
— А тебе не кажется, что на плечах твоих солдат и без того лежит слишком тяжкое бремя, чтобы над ними довлел еще и страх наказания? — Голос Оскана оставался спокойным и ровным, но Фиррина видела, что юношу трясет от злости, ей даже почудилось, что сам воздух вокруг него искрится от напряжения.
— Оскан, неужели ты думаешь, я не понимаю, через что пришлось пройти моим солдатам? Или, по-твоему, на моих плечах не лежит тяжкое бремя? — Весь спор вдруг показался Фиррине таким нелепым, что она чуть не рассмеялась, но пришлось сдержаться, иначе смех перешел бы в неудержимый нервный хохот. — Им-то хорошо: подумаешь, порка за неподчинение приказам! А стоит ошибиться мне, погибнут тысячи, страна перестанет существовать. А те немногие, кто останется в живых, возможно, позавидуют мертвым!