Послали за учителем.
— Ты уж нас уважь, Олег Иванович, — обратился к нему Космаков. — Я тебе башмаки подбил, а нынче с большою просьбою.
И он рассказал о Пушкином письме и о Тырнове.
Учитель выслушал его с пониманием и, протерев очки, пояснил:
— Есть такой город на Балканах. Сам я там не бывал, но кое-что знаю…
— Вот и поделись с нами своею ученостью, — обходительно попросил его Агапий Федорович. — А ежели в другой раз порвутся башмаки, так приходи, я их тебе починю бесплатно…
И Олег Иванович, чувствуя себя стесненно, рассказал, что Тырново — древняя болгарская столица, и что через него лежит дорога на Габрово и через Балканы далее к Константинополю, и что ежели турки что и задумали, то не иначе как задержать наших на перевале. Здесь, должно быть, и случится самое жаркое дело, а как перейдем через Балканы, тут и войне конец.
— Вот оно как, — покачал головой Космаков. — Выходит, Ермак-то Иванович попал в самое что ни на есть пекло…
Глафира вскрикнула, и Зинаида Сидоровна принялась обмахивать ее платочком.
Учитель, никак не ожидавший, что его сообщение принесет столько беспокойства, стал сконфуженно откланиваться, но Агапий Федорович попридержал его и велел жене ставить самовар и накрывать на стол.
Остаток дня прошел в затянувшемся чаепитии и пустых разговорах, потому что никто не решался побеспокоить Глафиру новыми напоминаниями о Пушке. Однако образ бывалого солдата витал в мыслях каждого, так что и он незримо присутствовал за гостеприимным столом.
66
Из дневника генерала М.А. Газенкампфа (штаб главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича):
"28 июня. Вторник. — Деревня Иванча утопает в зелени по обеим сторонам быстрой речки. Наши палатки — на прибрежием лугу. Обедали под открытым небом: куриный суп, жареные куры, компот из консервов и кофе. Перед самым обедом приехал из Тырнова адъютант великого князя, поручик Лиханов, привез подробную реляцию Гурко и захваченное турецкое знамя: зеленое, с какими-то надписями, с желтыми лентами, на простом, некрашеном древке, увенчанном звездою и полумесяцем. Все это сегодня же будет послано государю.
Здешнее население встретило нас с таким же восторгом, как и попутное. Дер. Иванча — совсем нетронутая. Жители одеты неряшливо и грязно, но очевидно — зажиточны. Хлеба, фуража, скота, разной птицы — вволю. Но на жителях заметен отпечаток многовекового рабства: малорослы, сухопары, очень робки…
Передана присланная государем шифрованная телеграмма нашего генерального консула из Цетинья, от 25 июня: "Корпус Сулеймана и часть корпуса Али-Саиба, до 45 батальонов, должны, по всей вероятности, выйти из Скутари в Румелию и Болгарию. 16 крепостных орудий из Подгорицы уже отправлены в Константинополь. Турки теперь в Скутари. Черногорские войска стоят до разъяснения дела на прежних местах, но приготовляются к наступлению, вероятно, к Старой Сербии, для чего нетерпеливо ждут пушек, о присылке которых я уже телеграфировал в Петербург. Наступление это отнимет у турок возможность посылать башибузуков из Призрены и Дибры на Дунай. В Скутари — до 4000 раненых".
Кроме этой телеграммы есть еще другая, от какого-то Шатохина (вероятно, наш консул) из Рагузы, от 27-го: "Турки намерены окончательно очистить Герцеговину. Все оставшиеся в ней войска пойдут к Новому Базару".
29 июня. Среда. — Встали в 4 1/2 утра и сделали двадцативерстный переход до дер. Поликраэшти, переправившись через р. Руссицу вброд, по брюхо лошадям.
Получено донесение Гурко, что завтра рано утром выступает из Тырнова к Балканам и надеется форсировать один из проходов. Пока все отлично, но меня беспокоит, что турецкая армия вся цела, нигде не видна и намерения ее совершенно неизвестны".
Из дневника Д. А. Милютина:
"29 июня. Среда. — По мере того как доходят до Главной квартиры частные сведения о тырновском деле, начинают все более понимать, что оно вовсе не имело той важности, которую ему сгоряча придали по первой телеграмме… Я воспользовался случаем, чтобы представить государю некоторые соображения относительно составленного великим князем плана действий, по моему мнению, крайне рискованного и даже безрассудного… В то же время получена прискорбная телеграмма от великого князя Михаила Николаевича о снятии осады Карса и общем отступлении всех колонн, доселе подвигавшихся победоносно вперед. Такой печальный оборот возможен и на Дунайском театре войны, если будем действовать очертя голову, пренебрегая противником и не соображаясь с расположением его сил. Известно, что Порта со всех сторон собирает войска на Дунайский театр действий. Она даже оставила в покое Черногорию, которую почти готова уже была раздавить; войска Сулеймана-паши, равно как и занимавшие Герцеговину, направлены против нашего правого фланга. Необходимо сперва нанести удар армии противника и, пользуясь нашим настоящим центральным положением, стараться всеми силами разбить турок по частям, — и затем уже идти вперед в Балканы…