Как бы Корвин ни кривился, цепляясь к Зельме, но она умудрилась зацепить действительно стоящую улику. Шутка ли, ухватить остатки реального программного кода, сохранявшегося только в глубинах нейронный связей. Можно смело сказать, что этой выскочке удалось поймать удачу за хвост. И если бы она промедлила хоть на час, то в информационном носителе растаяли последние следы и отдел вновь бы остался ни с чем.
Но если они сумеют раскрутить цепочку и выйти непосредственно на заказчиков, то тут открываются немалые перспективы, особенно для Корвина.
Эта диверсия на складах готовой продукции является отголоском напряженной борьбы родов Стаи, а судя по размаху и стоимости ущерба, противостояние уже переходит в горячую фазу. И здесь можно погреть руки, если например, с полным набором улик сделать выгодное предложение виновнику. Тогда можно получить немалый бонус для себя за пустяковую услугу, всего лишь развалить дело и случайно уничтожить улики.
Улыбнувшись внутренним мыслям, Корвин вдохнул полной грудью. Замаячившие вдалеке золотые горы поманили солидным кушем и легли неплохим бальзамом на душу, внутри которой все еще саднила рана от провалившегося боя на Арене.
Но сейчас, глядя в глаза Зельмы, он впервые за три года совместной работы увидел в ней не только исполнительного зама, но еще и очень привлекательную девушку. Подтянутая фигура просматривалась даже сквозь второй экзоскелет манящими формами, а в дерзком взгляде было то, что его всегда манило. Независимость, сила и дерзкий взгляд безродной пробуждал в нем зверя, что, ломая все препоны и клетки, начал рваться наружу сквозь прутья доводов и здравого смысла.
Пытаясь стряхнуть наваждение, Корвин вернулся и сел за стол.
В кабинете все еще звучали строчки доклада, но Корвин уже не слушал.
Все внутренние силы были направлены на то, чтобы унять разбушевавшегося внутри зверя. Сдерживая желание наброситься на женскую грудь, впиться в податливые формы зубами, прокусить, ощутить соленый вкус крови и задохнуться от терпкого запаха горячего тела. Весь этот коктейль ощущений ударил в голову и смел все барьеры один за другим.
– Общее совещание окончено… – на остатках самообладания проговорил Корвин. Вцепившись в подлокотники руками, едва не вырывая пластик с металлическими набалдашниками, выдавил: – Все свободны. Свои мысли и соображения подать в виртдокладах к вечернему… Нет, к утреннему совещанию. Все вон!
Выходя из кабинета последней, покачивающая бедрами фигура вдруг остановилась, и, обернувшись, очаровательные губки произнесли трепетным голосом:
– Господин групмастер, я еще не озвучила самого главного…
– А с тобой сво… лейтмер третьего уровня, будет отдельный разговор, – прошипел сквозь зубы Корвин.
Нащупав трясущими пальцами на подлокотнике кресла рифленые клавиши, активировал систему безопасности кабинета. Подчиняясь электронным импульсам, электронные системы безопасности кабинета принялись за отработку программы боевой тревоги желтого уровня.
Панорамные окна кабинета потеряли прозрачность и, наливаясь серой тяжестью, превратились в плиты из огнеупорного стекловолокна. Воздуховоды заработали в усиленном режиме, полностью перейдя на внутренний контур, отключились от воздушной системы отдела. В воздухе запахло озоном.
Из ниш кабинета выскользнули два тяжелых киборга. Один застыл с активированными оружейными комплексами, готовясь отразить любой нападение со стороны дверей, что еще сохраняли прежний вид створок. Но спустя несколько секунд на их месте выросла стальная плита с узором энергоконтура высокой защиты, сияющая зеленым светом, способная выдержать несколько залпов масдеграва.
Второй стальной телохранитель взял на прицел незарегистрированного посетителя. Не сводя с опешившей Зельмы раструбов четырех плазменных излучателей, которые едва не опаляли спину цели сиянием энергокапсулы, отслеживал каждое движение. Полностью активированные системы оружейного комплекса и защитные системы говорили об одном, киборг был уже в автономном боевом режиме. Не дожидаясь команды, в случае резких действий готов был сгустками плазмы превратить нарушителя в пепел.
– Групмастер, я не понимаю…
– Ах, не понимаешь, похотливая дрянь… Сейчас поймешь, сейчас, – прошипел Корвин в ответ на лепет забывшей, как дышать, девушки.