- Тоже разумно, - согласился Канарис. ‘Но теперь я буду спорить сам с собой. Рассмотрим позицию генерала Уэйвелла и Адмирала Каннингема. Экспедиция в Грецию обернулась катастрофой, которой они, должно быть, опасались, растрачивая людей и оборудование, которое было бы гораздо лучше использовано в Северной Африке. Что сейчас является их приоритетом номер один: спасение золота? Нет. Все их ресурсы должны быть сосредоточены на одной задаче: вернуть в Египет как можно больше своих людей. И где же они разместят крейсера и эсминцы Каннингема? Конечно, рядом с десантными кораблями. Золото они теперь должны перемещать совсем по-другому, как можно незаметнее. Поэтому они выбирают одно маленькое грузовое судно, потому что мы, конечно, не будем обращать на него внимания, когда есть так много других, более важных целей для нас.’
- Простите, сэр, - сказал четвертый офицер Абвера, сидевший за столом, - но я не совсем понимаю, какая разница, что несет этот британский корабль. Давайте просто потопим эту чертову штуку, и пусть они беспокоятся о том, что потеряли.’
‘Это важно, Фридлендер, потому что мы, немцы, гордимся тем, что являемся самой культурной расой на земле. Мы не бомбили Париж, пока не захватили его, потому что это было бы оскорблением самой европейской цивилизации, которую мы должны защищать. Если бы мы потопили лодку с бесценными сокровищами древности, то устроили бы союзникам пропагандистский переворот. - Посмотрите на этих нацистских варваров!- они бы сказали. - Посмотрите, как они относятся к шедеврам классического искусства.- Геббельс был бы не в восторге, если бы ему пришлось противостоять этому. Да и все профессора и хранители музеев, сделавшие Берлин мировым центром изучения древностей, тоже не стали бы этим заниматься.
- Нет, сначала мы должны попросить генерала Листа ускорить его продвижение, чтобы добраться до Пирея до отхода этого корабля. Если мы захватим корабль и груз целыми, это будет лучшим исходом. В то же время мы приказываем нашим агентам на земле как можно тщательнее наблюдать за портом. Когда прибудет эта Звезда Хартума, они не должны выпускать корабль из виду, пока не установят его груз. Тогда, если армия не доберется туда вовремя, мы будем действовать следующим образом. Если груз - не более чем старые статуи, мы отпустим его. Кто знает, может быть, Роммель окажется на пристани, чтобы встретить Звезду Хартума, когда она прибудет в Александрию. Если груз - золото, мы приказываем Люфтваффе потопить корабль любой ценой. Было бы достаточно плохо, если бы у нас не было этого золота. Но для наших врагов это было бы настоящей катастрофой.’
***
Генерал Уэйвелл оказал Леону большую услугу. В конце одной из своих депеш к Джамбо Уилсону он приложил вопрос. ‘Где находится ваш водитель, Мисс Кортни?- Уилсону было о чем подумать, но игнорировать вопросы вышестоящего офицера, даже если он был его другом, не годилось, поэтому он ответил: "Афины, посольство Великобритании".
Эта информация была передана в "Звезду Хартума", откуда Леон вскоре после прибытия в Пирей связался по рации с посольством и узнал, что его дочь отправилась в Банк Греции в качестве водителя чиновника Банка Англии и его сотрудника по связям с посольством. Леон знал, что сейчас будет доставлено из банка. Велика вероятность, что банковский служащий захочет увидеть груз в целости и сохранности на борту корабля, и тогда Шафран отвезет его.
Тем не менее он нервно ждал, пока не появился армейский "Хамбер", единственным признаком приближения которого были полоски света от его заклеенных фар, и Шафран вышла, выглядя так же элегантно, как всегда в своей униформе, и вежливо открыла дверь для своих пассажиров.
Леон подождал, пока она закончит, а потом крикнул:’- Саффи"
Она вздрогнула, огляделась, всмотрелась в почти полную темноту, а потом широко улыбнулась и закричала:- "Папа!" - и побежала к нему.
‘Какого черта ты здесь делаешь?- спросила она.
‘Ну, это мой корабль, и так как моя дочь была на месте назначения, я решил прокатиться с ней. А теперь поднимайся на борт, я приготовил тебе каюту, так что тебе будет очень удобно.’
Я должен отвезти Мистера Уоткинса и Мистера Свифта обратно в Афины.’