Существо наклонилось, открыло рот. Я почувствовал исходящий от него смрад и понял, что всё происходило наяву. У меня не было сил сопротивляться. Сейчас я умру. Прощай Крис, прощай Лиринна. Я всегда вас любил…. Там, куда я уйду, мне вас будет не хватать.
Глаза закрылись сами собой. Ну, чего ты ждёшь, тварь? Не тяни. Ты же видишь, я не могу сопротивляться. Я бессилен и жалок, как червяк. Не знаю, что со мной творится, но ты выбрала подходящий момент. Ну!!! Сколько мне ещё ждать?! Давай, гад, не мотай мне нервы.
Внутренние часики отмеряли последние секунды жизни. Я лежал, зажмурившись, и ждал смерти. Однако ничего не происходило. Никто меня не трогал. Может быть, всё не так уж и плохо? Зародилась робкая надежда на спасение.
Тут что-то загрохотало, заревело над моим ухом. Это склонившаяся тварь отчётливо произнесла всего одну фразу:
- Прости.
Что? Я не ослышался? Страшное чудовище просит у меня прощения. Но что я ему сделал? Почему оно извиняется? Я был готов простить кого угодно, лишь бы жить дальше. Ещё один день, год, десятилетие… Жить, я хочу жить. Дышать воздухом, растить сына, любить Лиринну. Разве это так много?
Тварь словно услышала мои мысли. Она просто удалилась, мягко ступая по половицам, практически без шума.
Я открыл глаза. Только теперь до меня дошло - это был тролль. Вместо того, чтобы не оставить от меня и мокрого места, он извинился и ушёл. Так просто… и невероятно.
Значит, он на самом деле не злобное животное, а нормальное чувствующее существо, способное страдать и испытывать угрызения совести. Наваждение какое-то. Мир переворачивался с ног на голову.
Про сон можно было забыть. Я поднялся с кровати, нашарил засов, выглядевший после того, как мне удалось увидеть тролля, очень хлипким и ненадежным, задвинул его и вернулся обратно. Потом долго лежал на спине, вперив взгляд в потолок. Время тянулось невыносимо медленно. Если бы под руку попала бутылка спиртного, осушил бы в один глоток, однако предусмотрительные хозяева в этой комнате бар не держали. Я едва дождался того момента, когда по спальне весело запрыгают солнечные зайчики.
За окном снова правили бал жара и духота. Солнце раскалило землю, как чугунную сковородку. Можно было выйти на улицу и испариться.
Тело стало липким и потным, хотелось принять ванну. Всё, происшедшее за ночь, стало теперь далёким и нереальным, я даже ущипнул себя для проверки. Это вернуло меня на землю. Тролль действительно приходил в мою спальню этой ночью.
Я встал, почистил зубы, умылся и пошёл узнать насчёт завтрака. Пришлось проделать тот же путь, что и в прошлый раз, но теперь в одиночку. Гида у меня не было. Агнесса куда-то запропастилась. На звон колокольчика никто не отзывался.
По дороге никто не попался, дом словно вымер. Вероятно, большинство его обитателей ещё нежились в постелях.
Первым встреченным за утро человеком стал новый постоялец Хэмптонов, вернее постоялица. Вчера вечером к мисс Портер вызвали семейного врача, он прибыл вместе с сиделкой - желчной старухой, обладавшей на редкость сварливым характером (в этом я убедился быстро, когда завёл с ней разговор). Она провела всю ночь у ложа больной, а сейчас сидела в комнате для прислуги и пила чай с молоком, делая губки бантиком и противно хлюпая.
Мы поздоровались.
- Как самочувствие пациентки? - спросил я для проформы.
Ещё вечером было ясно, что с мисс Портер всё будет в порядке. Грым не нанёс ей сильных повреждений. Можно сказать, экономка отделалась лёгким испугом, точнее обмороком.
- Мисс Портер уже отошла от шока, но доктор велел ей не вставать с кровати до выходных, - ответила сиделка, размачивая мятный сухарик.
Прекрасно, экономка может смело проваляться в кровати целых три дня. Я бы с удовольствием поменялся с ней местами.
В комнату вошла Клотильда. В помещении сразу стало тесно как в будке у собаки. Кухарка увидела меня и одарила благосклонной улыбкой.
- Говорят, что вы вчера вели себя как герой, - сказала она. - Жаль, я ничего не видела.
- Скорее как дурак, - признался я. - Мистер Джонас зря вмешался. Он не подумал о том, что мог бы сэкономить на ужине для Грыма.
Повариха засмеялась. Её пышные телеса заколыхались, наводя на мысли о куске студня в тарелке. Мне стало не по себе. Я нервно сглотнул. Клотильда истолковала это по-своему.
- Проголодались? - спросила она.
Я кивнул и в результате покинул дом с брюхом тугим как барабан. Кормить здесь действительно умели и подходили к этому делу с редкой изобретательностью. Каждое блюдо не походило одно на другое и отличалось изысканным вкусом. Язык проглотишь.
Теперь я знал причины подрыва семейного бюджета Хэмптонов: парни просто проели все капиталы, но оно того стоило.
В перерывах между порциями мне удавалось задать Клотильде вопрос-другой насчёт вчерашних событий, но всё, что я выяснил, свелось к одному - повариха была на кухне и ничего подозрительного не заметила. Когда готовишь на целую ораву, включая прожорливого тролля, времени на пустяки не остаётся. Клотильда не видела ничего, кроме кастрюль. Впервые в жизни довелось встретиться со столь нелюбопытным человеком, к тому же женского пола.
- Скажите, а Грым… он часто бродит по дому? - этот вопрос давно вертелся на моём языке. - Особенно по ночам…
- А мы не запираемся, и Грыма на цепи не держим. Он же не собака, - удивилась Клотильда. - К вам приходил что ли?
- Да. Я чуть не поседел.
- Напрасно волновались. Грым хороший и добрый.
- Только про то, что он и мухи не обидит не надо, пожалуйста. Видел я вчера, какой он добрый.
- Вы о мисс Портер намекаете? Так ей и надо. Знала ведь, что Грым любит Агнессу и никому не позволит пальцем тронуть. Так нет же, загорелось девчонку поучить. Получила то, что заслужила, - похоже, мисс Портер не входила в список любимцев поварихи.
- А почему тролль так любит Агнессу?
- Так они с Агнессой можно сказать вместе росли. Покойный хозяин притащил в дом тролля, совсем ещё ребёнка, одногодка с Агнессой. Других детей здесь не было. Вот она и играла с троллем, как будто с братишкой. Привязались друг к другу, - пояснила кухарка.
Убедившись, что большего мне не добиться, я распрощался с женщинами и направился к выходу из владений Хэмптонов
У ворот снова стоял тролль. Я кивнул ему, давая понять, что не в обиде. Грым расплылся в улыбке. Улыбающийся тролль то ещё зрелище, наверное, хуже крокодила, скалящегося за твоей спиной. У меня возникло паническое желание спастись бегством. Или на дерево залезть.
С большим трудом удалось сохранить достоинство и выйти на улицу, как ни в чём не бывало. Даже посвистел немного, правда, фальшиво, ну так мне на сцене не выступать. Главное остался цел и невредим. Почти невредим, всё же тролль меня помял слегка и поцарапал. Но, как говаривал мой приятель Гвенни, всё это пустяки по сравнению с красотой Вселенной. Так что не особенно-то я и убивался. Шрамы украшают воина, шишки и царапины, наверное, тоже.
Я успел почти добраться до ближайшего перекрёстка, но тут какая-то сила заставила меня оглянуться. Словно кто-то схватил мой кочан и развернул на сто восемьдесят градусов. Утрирую, конечно.
Ворота особняка Хэмптонов распахнулись и исторгли Джеральда, который воровато оглянулся по сторонам, рефлекторно вжал голову в плечи и потрусил быстрым шагом в мою сторону. Меня он пока не видел.
Рядом находилась круглосуточная аптека. Я зашёл в неё и сквозь стеклянную витрину наблюдал за его осторожными передвижениями.
Поведение Джеральда наводило на мысль, что он чем-то обеспокоен. Парень вертелся как вошь на ладони. Так ведёт себя человек, скрывающийся от слежки. Уж я то знаю об этом не понаслышке.
Он постоянно оглядывался, один раз присел на корточки сделал вид, что завязывает ботинки, а сам в то время стал бросать осторожные взгляды по сторонам. Классический приём обнаружить преследование. Не знаю, что он там высмотрел, но его закидоны вызвали у меня жуткий интерес. В результате парень сам накликал на себя проблемы: я решил сесть ему на хвост.