Его появление меня отнюдь не ошеломило – скорее послужило лишним доказательством. Малолетний бандит играл со мной с самого начала. Он оглядел меня, нимало не удивляясь, и не без ехидства осведомился:
– А ты что, тоже на лыжах умеешь?
Я уже собирался было отпустить полное убийственного сарказма замечание – такое, чтобы досталось и Доминик, но она не дала мне и рта раскрыть:
– Уверяю вас, вы ошибаетесь. Мальчик не имеет никакого отношения к ВСЕКАКО. Мы даем ему кое-какую работу по программированию, время от времени приглашаем на горнолыжные курорты, но он вовсе не повинен в ваших бедах. Ведь он всего лишь предлагал вам апгрейд вашего компьютерного оборудования.
Гуру все было до лампочки. Развалившись на стуле, он подставил солнцу лицо, помешивая лед в бокале кока-колы. И тогда мне явилось откровение – и философское, и мистическое: я постиг, что эти двое превосходно дополняют друг друга, являя в своем единстве идеал юности и зрелости, мужского и женского. Им обоим по вкусу современность, в ней они чувствуют себя по-хозяйски, они обладают практической сметкой и скептицизмом, они хотят изменить мир к лучшему. Они составляют некую устойчивую и плодотворную сущность, недоступную моему прежнему желчному взгляду на современность. Пожалуй, есть над чем поразмыслить…
Кончилось тем, что я раскис на солнцепеке. После тартинок с клубникой и кофе я уже начал привыкать к новому положению, как вдруг Доминик Дельмар резко встала и предложила ехать в аэропорт, поскольку ей было совершенно необходимо вернуться в Париж до пяти часов.
Во время обратного перелета директриса по работе с клиентами достала из сумки мини-компьютер новейшей модели и раскрыла его перед собой. Предъявленные синусоиды графиков роста, столбики и разноцветные круглые трехмерные диаграммы, похожие на разрезанные головки разноцветного сыра, – все свидетельствовало о безупречных финансовых показателях ВСЕКАКО. Доминик пояснила, что за десять лет штат сократили на семьдесят процентов и что к следующему году ожидается восьмидесятипятипроцентное сокращение.
Видимо, идеальным считалось полное сокращение персонала, когда заработает система, при которой клиенты станут делать все самостоятельно: от покупки машины и заказа запасных частей, производимых в странах Третьего мира, до сборки и ремонта, общаясь при этом исключительно с компьютерами. До этого уровня оставалось немного, но похоже, что достичь желаемого стопроцентного сокращения теоретически невозможно. Доминик попросила меня внимательно ознакомиться с несколькими исследованиями, которые, как ни странно, свидетельствовали о том, что клиенты становятся все довольнее и довольнее. Уверяла, что обитатели стран Третьего мира вскоре, благодаря Интернету, получат доступ ко всей имеющейся информации, что позволит им развиваться. Отвлеклась от компьютера и заверила, что, с ее точки зрения, жизни свойственно развиваться к лучшему, хотя и чересчур медленно. Доминик делает что может – насколько хватает сил, и делает совершенно одна. Она так нуждается во всеобщей поддержке!
По прибытии в Западный Орли, так до конца и не разобравшись в случившемся, я приготовился было возвращаться домой самостоятельно, однако Доминик Дельмар настояла:
– Я подвезу вас до дома – мне все равно по пути.
Машина продвигалась сквозь пробки. В череду информационных сводок вклинился с опровержением репортер: утренняя сенсация оказалась неточной, оказалось, что трупохранилище относится к Средним векам, однако домовладелец уже успел покончить с собой. Журналист заявил, что в ежемесячном рейтинге уровня жизни, рассчитываемом на основании количества продаж автомобилей среди населения, Франция поднялась на два пункта. Женщина заговорила:
– Мне нужен такой человек, как вы.
Кто же такая Доминик Дельмар? То ледяной холод, то – в слезы, а теперь разоткровенничалась… Мне захотелось прикоснуться к ней, взять за руку, чтобы убедиться, существует ли она на самом деле, но я не смел. «Пикассо» въехал на мою улицу и затормозил. Доминик вновь заглянула мне в глаза:
– К чему эти постоянные сомнения?
Вполне возможно, она заигрывала со мной. Голос вновь зазвучал в тембре виолончели:
– Не кажется ли вам, что теперь – ваша очередь?
Фривольные намеки? Я попытался сострить:
– А вы уверены, что стоит?
Ответ оказался весьма прозаическим:
– Всего восемьдесят евро. Не понимаю, почему вы колеблетесь.
Явно мизерная сумма. Похоже, она стала для Доминик делом принципа. Женщина настаивала:
– У вас же есть банковская карта? – И тут же, чтобы уничтожить последние сомнения: – Завтра ваше соединение активизируют…
Меня охватило возбуждение, точно нас объединяло скрытое влечение. Собираясь сделать ей приятное, я опустил руку в карман и достал карту «Премьер»:
– Мы увидимся снова?
Она опять улыбнулась:
– Подумать только: а еще вчера вы сомневались в моем существовании!
– Это все ваши сотрудники…
– Не все же им знать.
Доминик достала из сумки лэптоп, тщательно ввела цифры, которые я ей указал, не пропустив даже срока действия карты. Не успел я договорить, как она облегченно добавила:
– Полагаю, мы сможем творить добро вместе. Для начала возьмите новый подарочный каталог. – Она вынула из бардачка буклет и протянула мне, после чего достаточно сухо спросила: – Ну что, так и будем дуться?
Так кто же сидел рядом со мной? Хладнокровная женщина-вамп, возбуждавшая меня с самого утра, или же продавщица, работавшая в лучших традициях сетевого маркетинга? Доминик подставила мне правую щеку, затем левую, я обнял ее на прощание, открыл дверцу автомобиля и шагнул на мостовую.
У дома обернулся. Доминик вновь надела металлизированные очки и, не отводя взгляда, наблюдала за мной. Я на прощание помахал рукой директрисе по работе с клиентами.
Дверной код набирал в полной уверенности, что нужно ввести цифру 2003 – совсем как 2003 год. Но оказалось, за время моего отсутствия пароль изменили. Старую панель с девятью цифрами сменил новый, более сложный механизм, фотообъектив которого фиксировал посетителей. Рядом с камерой находилась электронная панель, позволявшая вводить личные данные простым прикосновением пальца. На мониторе появилась надпись:
«Введите ваш личный код доступа».
На лбу проступил холодный пот, но я вновь обрел самоконтроль. Поскольку никто меня не предупредил, речь наверняка идет о старом коде. Я тщательно набрал четыре цифры. Монитор возвестил:
«Неправильно набран номер. Попробуйте еще раз».
Я ввел код повторно, но машина была упряма:
«Личный код набран неверно во второй раз. Посетитель неизвестен. Для получения доступа обратитесь к собственнику здания».
С утра на улице ничего не изменилось. Вокруг сновали люди – входили в магазины, выходили из домов. Держали в головах множество недоступных мне паролей. Следовали правилам, которые я так и не научился уважать. Не надоедали директорам по работе с клиентами…
Я вновь обернулся и увидел Доминик Дельмар, по-прежнему сидевшую в машине, глаза женщины были скрыты под темными очками. Взглянула на меня, бесстрастно улыбнулась, точно ожидала этого мига. Я метнулся к ней, но Доминик быстро опустила боковое стекло и произнесла:
– Очень жаль, но ничем не могу вам помочь.
И, точно не желая более тратить время понапрасну, нажала на педаль газа, обогнала автобус, полный туристов, и скрылась за перекрестком. На рекламном стенде напротив моего дома демонстрировалось фото взъерошенного Артюра Рембо, декламирующего слоган ВСЕКАКО:
Я взглянул на новый домофон с тревогой. Меня занимало другое: сумею ли я войти в свой дом?