— Ну да, — он еще ничего не понял, хотя задница, в отличие от мозга в нирване, уже чуяла что-то недоброе. — Ты же проститутка? Или предпочитаешь «фею»? Или как вы называетесь?
— Вы… — Веста приложила ладони к лицу, моментально сравнявшемуся цветом с вишневыми губами. — Вы же сами сказали, что психолог, что я… Это терапия? Мне сказали, нетрадиционная… Я и подумала, что… Никто не давал вам права после этого еще меня оскорблять!
— Постой, какое оскорбление? Мои друзья вызвали мне проститутку, ты пришла, при чем тут терапия? — не складывалось, и от этого задница чувствовала, что дело пахнет не просто керосином, а прямо целым складом селитры, рядом с которым уже подожгли фейерверк.
— Я не проститутка! — она подскочила, сверкнув глазами. — Я клиентка! Пришла к психологу! Который меня…
— Тогда зачем ты со мной трахалась? — тупо спросил Кирилл.
— Потому что терапия… — но голос сорвался и она ринулась в коридор, мгновенно впрыгивая в ботильоны и срывая с вешалки свой пуховик.
В этот момент истерический звонок заверещал оскопленной в детстве иерихонской трубой, и они оба зажали уши. Кирилл, срывая ногти, открыл замок и дернул дверь на себя, потому что тот, кто звонил, не спешил отпускать кнопку.
В проеме возвышалось почти двухметровое создание в блондинистом парике, с ярко накрашенными губами, полуметровыми ресницами и в блестящем платье на кряжистом мускулистом теле. Создание было похоже на трансвестита из дешевых юмористических шоу.
— Привет, я Веста! — басом сказало оно, протягивая Кириллу огромную ладонь с переливающимися всеми цветами радуги длинными когтями.
А его, его настоящая Веста, громко всхлипнув, поднырнула под руку и отчаянно рванулась по лестнице к двери.
— Постой! Веста! — Кирилл попытался кинуться за ней, но трансвестит поймал его в сильные, пахнущие пудрой и потом объятия и вдавил в косяк двери:
— Что тебе, сладенький? Я вся твоя! Твоя Веста!
Дверь подъезда хлопнула и когда он, отвесив этому уродцу в печень, выскочил наконец на снег как был — босиком, гостья уже растворилась в арбатских переулках без следа.
Только фонарь подмигнул ему сквозь голые ветви деревьев: мол, видал, какой ты идиот?
Принял такую девушку за шлюху.
Настоящая новогодняя путаница, карнавал и шоу «Голубой Огонек».
Это тебе не 3-ю улицу Строителей между двух городов искать...
5. Веста и ее страхи
Веста летела сквозь рождественские огоньки, не чуя под собой ног. Сквозь застывшие в глазах слезы разноцветные гирлянды и россыпи свечей в запотевших стеклянных витринах с цветами, пирожными и празднично упакованными деликатесами расплывались и превращали весь мир в один большой светящийся калейдоскоп.
Это было бы даже красиво, если бы в груди не клокотали рыдания, а в носу не щипало.
Запахи специй, нагретого вина и пороха от фейерверков раздражали, напоминая о том, в каком чудесном настроении она пробегала здесь всего час назад.
Новый год! Ее любимый праздник!
Долгий — не то, что день рожденья, который пролетел от полуночи до полуночи и все, нету его. Нет, новогоднее настроение появляется уже в начале декабря, когда в супермаркетах начинают продавать елочные игрушки и включают рождественские песенки.
Радость взмывает ввысь с католического Рождества, когда уже пора ставить елку, забивать холодильник неприкосновенными запасами «это на новый год» и рисовать на окнах снежинки зубной пастой.
Праздник взрывается и гремит салютом в новогоднюю ночь!
И потом еще неделю искрится и пускает пузырики как шампанское — до Рождества православного, чтобы тихо-тихо угаснуть к старому новому году. Постепенно, без суровых прощаний.
Полтора месяца радости!
В этом году радость была особенно сильной — в традиционной новогодней лотерее на работе Веста выиграла тур в Египет! И не просто поваляться на песочке, а с включенными экскурсиями по Каиру и Луксору, с пирамидами, Городом Мертвых, сафари на джипах по пустыне, прогулкой-погружением в красочный подводный мир Красного моря!
В университете на культурологии она просто обожала семинары про Древний Египет. Ужасно расстраивалась, когда туда перестали летать самолеты и сейчас, когда вновь открылся Каир, была просто счастлива. Но еще счастливее стала, когда выиграла поездку!
Она была так рада, что весь рабочий коллектив, уже готовый завидовать и ненавидеть счастливчика, растаял.
Весту вообще любили за искренность и непосредственность реакций. За то, что она всегда следовала за порывами сердца. А сердце у нее было доброе и любящее.