Мэгги смотрела на меня подозрительно.
— Кто была та женщина?
— Ну… заказчица, — не сразу я ответил.
— Что между вами было?
— Ничего… Смеялись, вот и все.
В первый раз мне было так непривычно лгать.
— Я не знала, что ты так ревнива… в нашей семье нет никого с ревнивым характером, — сказала Мэгги и тихо добавила: — Может быть, жаль, что нет.
Запах гари прервал обсуждение. Это было свиное жаркое, которое Мэгги забыла в духовке. Мы его все-таки съели, не пропадать же, в любом случае никто не остался голоден. Карина убрала со стола, не заставляя себя пять раз просить об этом, и Фанни сказала, что мы выйдем, она и я. Мэгги предложила нам сходить в кино, в мультиплексе шел хороший фильм. Фанни сказала: «Может быть, посмотрим».
Мы не пошли в кино, только вышли во двор. Джонатан, игравший в футбол со своими приятелями, кивнул нам, но мы не ответили. Я не мог начать, у меня не получалось, только ходил перед Фанни из стороны в сторону.
— Ну, здесь ты можешь говорить! Никто не слушает! Что за истории ты мне расскажешь?
— Я не собираюсь рассказывать тебе истории, Фанни.
Она пожала плечами:
— Скажешь тоже…
Ее лицо распухло от слез, я хотел обнять ее, но удержался.
— Женщина, которую ты видела…
— Твоя любовница?
— Это не моя любовница.
— Прекрати сейчас же! Скажи еще, что ты там с ней не спал!
Я сделал ей знак говорить тише: рядом дети играли в футбол. Она заявила, понизив голос, что ей плевать, что я ухожу в сторону, и, что бы я ни сказал, ей понятно, что я с той женщиной спал.
— Я и не говорил, что нет… Но это не моя любовница. Это моя клиентка.
— Твоя кто?
— Моя клиентка… Она… (это было трудно произнести) она мне платит.
Фанни вообще не понимала, о чем я говорю. Почему я не сказал правду, вместо того чтобы что-то выдумывать, зачем мне это? Я поклялся, что это правда. Она секунду смотрела на меня, ничего не говоря. И тогда она поняла.
— Она тебе платит? Как… как платят проститутке?
Она произнесла это слово очень быстро, я догадался, что ей было противно. Она испуганно на меня взглянула и тихо повторила:
— Ты занимаешься проституцией? Почему? Почему ты занимаешься такой мерзостью?
— Ты никогда не думала, как нам каждый раз удавалось платить по счетам? Работай я только с Тутуном, ты давным-давно попрощалась бы со своим салоном! Черт возьми! Я делал это для того, чтобы мы смогли выпутаться!
Она не двигалась, бледная, со сжатыми губами, и начала дрожать. Я подошел и обнял ее, она стояла как деревянная, не реагируя.
— Я так люблю тебя, Фанни… так сильно…
Она отстранилась и прижалась к двери. Я подошел и увидел то, чего не видела она: за ее спиной Мэгги и Карина выходили из лифта в холл. Она невольно проследила за моим взглядом.
— Посмотри на наше гнездо, — сказал я, увидев, что Карина включает камеру.
Я взял ее за руку и повел к машине, которая была припаркована напротив.
Мы едем по окружной дороге, машины движутся ровно, начинается дождь. Мы в первый раз одни со времен… наконец мы одни. Фанни избегает моего взгляда, а я смотрю прямо перед собой. Но я вижу ее отражение в стекле. У нее грустные, усталые глаза побежденной женщины. Мы успели проехать целый круг по окружной дороге, прежде чем заговорить. Мне это не удавалось, слова застревали в горле.
— Как это началось?
И я ей все рассказал, с самого начала, о работе с Тутуном, которую я заканчивал в одиночку, о той женщине, которая захотела заняться со мной любовью. Я не слишком вдавался в детали, видя, что она страдает.
— Старая?
— Сорок, не знаю…
— Старуха!.. И ты согласился?
— Ну, нет, я оставался вежливым, держал дистанцию… Потом она дала мне понять, что готова дать мне денег.
— Ах да, она предлагает тебе деньги — и все, ты идешь, не задумываясь?
Я чувствую, что она снова готова расплакаться.
— Конечно, я задумался! Я серьезно задумался! Вспомни, в то время мы были в сложном положении… Вы даже не знали, сможете ли сохранить салон… А Мэгги ворчала, что она так и знала, что это с самого начала было глупостью… А ты не могла заснуть ночью…