Вдруг между нами протянулась благодетельная рука с двумя бумажными платками. Джим, человек ситуации. Спасибо, Джим, спасибо за заботу о моей сестре.
19
Фанни
Сначала нам было немного сложно из-за всей этой истории. Я знала, что не нужно больше об этом думать, что все закончилось, что мы начали все заново. Но это было сильнее меня. Марко действительно работает с Тутуном? Почему он еще не вернулся?
Я названивала ему, потом поняла, что это очень глупо. Все, что он сделал, было для меня. Он меня не обманул. Я хочу сказать, он делал это, чтобы мы устроились. Я не говорю, что я согласна с таким способом, но он делал это из лучших побуждений.
Мы занимались любовью как сумасшедшие, не останавливаясь, мне даже было все равно, шумели ли мы. Утром мама сделала мне замечание, что это нескромно по отношению к Карине. Можно подумать, будто она спросит разрешения, чтобы с кем-то переспать! Я ответила ей так, что она сразу замолчала:
— Ну, нужно же нам как-то завести ребенка.
Какое лицо у нее было! У мамы глаза немного навыкате из-за проблем с щитовидкой, но тут они действительно как будто вылезли из орбит.
— Да нет, я шучу, — сказала я, чтобы ее успокоить.
Но она переживала целую неделю, пока Марко не подтвердил, что такого не было в планах. Мама сказала: «Тем лучше, учитывая нашу ситуацию, это было бы ошибкой». Она не понимала, почему работа внезапно пропала. Марко сказал ей о кризисе в строительстве, что налоги давят, а клиенты боятся. Она посмотрела на него так, как будто на нем лежала вся ответственность.
За два месяца обстановка в доме накалилась. Не то чтобы мама дулась, она мастерски язвила, к примеру, если мы оставляли свет включенным, говорила: «Счетчик работает, дети».
По субботам, как обычно, мы устраивали дома небольшой семейный ужин. Мама весь вечер работала в больнице, готовила я. Учитывая состояние финансов, я сделала макароны, они мне неплохо удаются. Но макароны на этой неделе были уже три раза.
В эту субботу Розали уехала на свадьбу кузины в Кормейль, и я пригласила Тутуна. Он спросил, можно ли привести подругу. Моя мама немного поворчала, но я сказала, что еще одна упаковка макарон — и все пройдет хорошо. Вернулся Марко, он выглядел озабоченным. Проблемы на работе, больше он мне ничего не сказал.
Мы сели за стол. Подруга Тутуна довольно симпатичная, она принесла бутылку божоле. Она неразговорчива, потому что приехала из Финляндии и не понимает ни слова по-французски. Ее зовут Линда, они встретились в метро. Тутун страшный бабник, он может завоевать любую девушку, хотя, глядя на него, этого не скажешь.
Все началось с Карины, она захотела снять застолье. Она заметила, что кассета закончилась, а других у нее нет, и спросила у Марко, не принесет ли он еще. Он говорит, что, к сожалению, нет, Карина немедленно надувается и что-то цедит сквозь зубы. Я не разбираю что, но думаю, она сказала «достали». Марко обещает ей принести кассеты на следующей неделе. Она продолжает ворчать.
— Ты считаешь, что сейчас можно тратить деньги на подобные глупости? — говорю я ей.
— Все в порядке! Я ничего не говорю! Не доставай меня!
— Все устроится, — говорит Тутун, — на следующей неделе есть работа. — Он поворачивается к Марко: — Кстати, ты договорился с тем парнем?
— Вообще-то нет.
— Как так?
— Он хотел, чтобы я переделал его барак за две недели за сущие гроши!
— Ты не торговался?
— Я торговался, он не хотел ничего слышать! Что мне надо было делать, по-твоему? Пресмыкаться?
Я в первый раз вижу, что Марко заводится так быстро. Он на нервах, это можно понять, как минимум месяц у них нет ничего на примете. В последний раз они заработали, когда кузен Тутуна переезжал и они помогали ему перекрашивать стены в черное и белое, но с этим далеко не уедешь.
— Я не говорю о том, чтобы пресмыкаться, — спокойно говорит Тутун, — но я уверен, что, настояв…
— Отправляйся туда сам, приятель!
Даже подруга Тутуна, которая ничего не понимает, считает, что разговор принимает странный оборот: она делает большие глаза, чтобы он объяснил ей, что происходит. Мама говорит:
— Вы не будете ругаться!
Я вижу, как Карина хватается за камеру, затем вспоминает, что не может снимать, и глубоко вздыхает.
— Нужно принимать это спокойно, ты знаешь, что работа вернется, — говорит Тутун, чтобы все уладить.
— Конечно, тебе на это плевать, ты живешь у своей сестры!