— Она открыта по субботам?
— Конечно. Тут нет, но в Париже открыта.
Машина осталась у Фанни, я сел на поезд и доехал до Восточного вокзала. Я тут не был целую вечность. Я не сразу позвонил Джудит, стоял, прислонившись к колонне, курил сигарету, когда кто-то попросил у меня закурить. Я обернулся: это был парень, похожий на мокрую птицу, очень худой, одежда была ему мала, маленькая куртка, слишком узкие джинсы, волосы у него были взъерошены, но это из-за геля. Молодой, почти подросток, немного чумазый. Я достал пачку, протянул ему одну сигарету. У него не было зажигалки, только горло, чтобы закурить, как он сказал. Я зажег ему сигарету.
— С каких пор ты здесь работаешь? Первый раз тебя вижу…
— Что ты несешь… Я не работаю!
Парень начал смеяться, смотря на меня.
— Что тебя смешит?
— Мне показалось, ты занимаешься проституцией! Извини!
Меня это пугает. Я хочу уточнить:
— А я похож?
— И да, и нет, мне кажется. Ты довольно милый… Может быть.
— Да, — отвечаю я, мысленно улыбаясь. — Может быть. А ты?
— Это тебе мешает?
— Мне плевать!.. Но если ты меня кадришь, то не с того начал.
Он смеется:
— Не думай так… Я в основном занимаюсь стариками. Угостишь меня?
Я мог бы его послать и на этом остановиться.
— Ладно, но я тебе говорю еще раз: я не голубой.
— Я понял, я тоже не голубой.
Я бросаю на него недоверчивый взгляд.
— Да, я делаю им минет, но я не голубой, — объясняет он.
Мы сидели за кружкой пива в бистро напротив вокзала. Он воспользовался случаем, чтобы заказать сэндвич. Когда парень набросился на еду, я понял, что он голодает. Я спросил, как сейчас его работа.
— Как видишь, на высшем уровне.
Он говорил с полным ртом. Он ел, не теряя ни крошки сэндвича, подбирал их с края тарелки.
— Хочешь еще один?
— Пожалуй. Как тебя зовут?
— Патрик.
Мне не надо было раздумывать.
— А тебя?
— Золтан.
Он принялся за второй сэндвич с той же жадностью. Мы заказали еще две кружки пива. Был полдень, и я ничего не ел, но и не был голоден. Я смотрел, как он ел.
— Черт возьми, вот теперь мне лучше.
Он опустошил кружку.
— Чем зарабатываешь на жизнь?
Ответ пришел сам собой. По крайней мере, он пришел на ум Патрику.
— Как и ты.
— Прекрати!
— Но с женщинами.
Золтан был шокирован. Он первый раз встретил жиголо. Это его поразило. Он задал мне кучу профессиональных вопросов.
— На два-три часа. Они заказывают тебя на два-три часа?
— Я тебя уверяю, я еще не самый дорогой…
— И никогда нет простоев?.. Моя работа — отдаваться, а тебе еще нужно что-то делать, это неприятно и не так просто, я бы испугался до ужаса.
— Клиентка смотрит на тебя как на личность, не как на тело. Вот в этом большая разница. Ты не заполняешь дыру, ты восполняешь пробелы… чувствуешь себя нужным… знаешь, что оставишь им приятные воспоминания…
Золтан молчит. Он допивает пиво, берет у меня сигарету.
— Это класс. Ты не вкалываешь, ходишь по отелям, и все… Мне бы это понравилось!
— Никто тебе не запрещает.
Он горько смеется:
— Конечно! Ты меня видел? Все, что у меня есть, я ношу с собой! У меня ничего нет, я делю прогнившую комнату с каким-то идиотом… Какие здесь могут быть шансы?
Я ничего не ответил. Он спросил у меня время, поблагодарил за еду. Поднявшись, Золтан сказал:
— Эй, если когда-нибудь их у тебя будет слишком много, ты вспомнишь обо мне? — Засмеялся и добавил: — Я несу глупости!
И ушел большими шагами, застегнув под горло свою маленькую куртку, потому что ему было холодно. Я достал телефон и набрал номер Джудит. Попал на голосовую почту и отключил соединение. У меня нет ее домашнего телефона. Я перезвоню.
21
Джудит
Этим утром я провела целый час, вводя все мои номера в новый телефон. Было глупо звонить на улице, маленькому хулигану на роликах посчастливилось.
Мне не хватает моей сестры. В выходные без нее еще мучительнее. Вспоминаю вечера перед телевизором, когда мы с наслаждением смотрели сериалы, партии в триктрак после ужина, у нее или у меня, по очереди. Чаще всего у нее, так как я отвратительно готовлю. У Ирэн есть несколько особых фирменных блюд, которые ей здорово удаются. Я задумываюсь, любят ли в Аризоне голову теленка в уксусном соусе.
А наш дачный сезон, эта глупая и наивная покупка. Мы обе соблазнились домиком в сотне километров от Парижа: дверь была украшена гирляндой роз, а солнце, как мы неоднократно убедились в тот день, сияло исключительно ярко, без сомнения, нанятое агентством недвижимости. Часы, которые мы провели в пробках, ругаясь на всех тех дураков, среди которых были и мы, которые решили ехать за город в то же время и в том же направлении, под проливным дождем. Мы продали его через полгода, по бросовой цене, но как мы были рады избавиться от нашей резиденции, действительно вторичной.