— У нас почетный гость, Джим Литтл Хорз. Добрый день, Джим.
— Добрый день.
Он говорит сквозь зубы, с сильным акцентом, с яростным взглядом.
— Вы уроженец Новой Мексики, и вы апачи.
Он молчит, взгляд остановился на вигваме.
— Как Джеронимо, я полагаю?
Нет реакции. Каменное лицо.
— Вначале вигвам делался из шкур бизонов, но Джим сейчас расскажет нам подробнее.
Он бросает на меня убийственный взгляд и заявляет, проходя перед вигвамом:
— Это дрянь!
Я слышу, как Алекс кричит кому-то в аппаратной: «Вырезайте!»
Индеец повторяет, гораздо отчетливее:
— Это страшная дрянь!
С эстетической точки зрения он прав, но он подписал контракт, обязуясь выступить, и я ему об этом напоминаю. Он возвращается, становится передо мной.
— О’кей. Сколько я должен? Сколько мне платят? Я отказываюсь, я к ним не прикасался, я отказываюсь!
Он поворачивается к Беренис, гневно на нее смотрит, затем взрывается:
— Никакой индеец никогда не говорил «ухг»! Это Голливуд изобрел «ухг»!
Беренис заливается слезами, извиняется, говорит, что не знала, но он не уделяет ей никакого внимания и, полный достоинства, широким шагом направляется к выходу. Я вижу, как Ирэн преграждает ему путь.
— Хорошо. С этим все понятно! Уберите этот дурацкий вигвам! К чему мы переходим? Кто-нибудь может мне ответить?
— Умная Тележка, — произносит Алекс слишком спокойным голосом.
— Прекрасно! Это все изменит! А ты, Беренис, прекрати плакать! Посмотри на свой нос! Наведите ей макияж заново! Это невозможно! Мы не можем сегодня все испортить!
Однако в конце концов мы все испортили, отстав на два часа. Я переоделась, наспех сняла макияж, уставшая, вся на нервах. Я хотела заказать себе устрицы в «Водевиль», мы собирались туда с Ирэн. Я долго ее искала, но мне так и не удалось найти сестру. Я все время попадала на голосовую почту, так она мне отплатила. Я наткнулась на Алекса в коридоре возле гримерной.
— Ты не видел Ирэн? Мы должны были ужинать вместе.
— Она ушла уже давно, она сказала, чтобы ты ее не ждала.
— Она не сказала, куда пошла?
— На шоу «Буффало Билл», наш гость ее пригласил…
Он изображает жестом длинные волосы потомка Джеронимо.
— Он играет в спектакле Сидящего Быка.
— Мило, она могла бы меня предупредить.
Алекс предлагает поужинать с ним и представляет мне своего нового жениха, хирурга-стоматолога, который ждал его на входе. В конце ужина я знала все об инновациях в области вставных зубов, протезов, мостов и коронок. Я подозреваю, что Алекс столь же заинтересован спортивным телосложением своего друга, как и перспективой обретения красивых новых зубов по выгодной цене.
Поднимаясь к себе, я увидела луч света под дверью квартиры Ирэн. Я спустилась вниз на этаж и вошла. У нас есть копии ключей от квартир друг друга. Квартира была освещена, и музыка Кейта Джарретта доносилась из ее спальни. «Кельнский концерт», один из любимых дисков моей сестры.
— Это я. Ты уже легла?
Панический голос из глубины комнаты:
— Не заходи, я иду!
Я ищу фруктовый сок в холодильнике, когда она заходит в кухню, немного задыхаясь, с розовыми щеками, завязывая пояс своего пеньюара, с наглым и несколько виноватым видом, который я называю «ветер в голове».
— Ты не одна?
Она с достоинством запахивает пеньюар:
— Это… тебя не касается.
— Ирэн… не играй со мной.
— Это Джим.
— Джим?
— Джим Литтл Хорз.
— Сидящий Бык?
— О, я тебя умоляю, Джудит, этот юмор… ограниченный…
— А что, он не Сидящий Бык?
Она нехотя это признает. Я наливаю в стакан томатного сока и смотрю, как она ждет, не скрывая свое нетерпение, что я выпью его и уйду. Я не тороплюсь.
— Ты меня поразила, Ирэн! Я не знала, что ты такая шустрая.
Она быстро заводится:
— Ты спишь с типами, которых даже не знаешь, которых уже больше не увидишь, и ты мне читаешь мораль? Мир перевернулся!
— Я не читаю тебе мораль, я удивляюсь, что для тебя, которой требуется хотя бы минимум интеллектуальной гармонии перед ко…
— Но что ты об этом знаешь? Что ты думаешь? Ты считаешь, что он дурак, потому что он скачет на лошади?