Возьмем другой пример, на сей раз обратившись к опыту мисс Хар.
(d) "Я не чувствую по отношению к своему отцу ничего, кроме ненависти, и в этом я морально права". Мать мисс
Хар была брошена мужем, и неудивительно, что дочь ин-троецировала это чувство, такую концепцию отношений и соответствующую ей оценку, как обусловленные якобы ее собственным сенсорным и внутренним опытом.
(e) "Я переживала отвращение к отцу при общении с ним". Встречаясь с отцом, она сталкивалась с элементами его поведения, которых не одобряла. Это был непосредственный сенсорный опыт, совместимый со структурой самости и ассимилированный ею. Здесь все согласуется с общей структурой самости.
(f) Опыт положительных чувств к отцу. Такие переживания случались, но были полностью несовместимы с общей структурой самбсти. Поэтому'рни не попадали в сферу осознания. Лишь в чрезвычайно искаженном виде они появлялись в сознании. Она может допустить восприятие типа: "в ряде случаев я оказываюсь похожа на отца, и мне стыдно". Кроме того она утрирует свою ненависть к отцу, что служит защитой от проникновения в сознание таких переживаний. Этот вывод можно сделать извне ее феноменального поля. Об этом свидетельствует тот факт, что иногда, как об этом будет сказано ниже, она может быть способна воспринять это уже изнутри собственной системы референций.
Пожалуй, можно дать еще одну иллюстрацию интроек-ции оценок из области культуры.
(д) "Я считаю гомосексуальное поведение ужасным". Здесь переживание социальной установки другими искаженно воспринимается как оценка, основанная на собственном опыте.
(h) иЯ испытываю отвращение к гомосексуальному поведению". В рамках определенного специфического опыта сенсорные и внутренние реакции были неприятными и неудовлетворяющими. Будучи совместимы со структурой самости, эти переживания ассимилируются в ней.
(i) Случайное переживание гомосексуальных влечений. Таковые не попадают в сферу осознания, ибо оказали бы дезорганизующее воздействие на "я".
Многие аспекты самости не содержат расхождений, столь очевидных в трех приведенных выше примерах, и могут быть представлены следующим образом:
(j) "Я слышу, как другие говорят, что у меня высокий рост, но и из других источников я знаю, что они считают меня высокой. В данном случае установка других не навязывается, просто речь идет о восприятии того, что есть, о сенсорном опыте, который разворачивается в поле социальных отношений и точным образом символизируется.
(к) "Я ощущаю, себя высокой по сравнению с другими".
(I) "Я очень редко попадаю в такую группу, в которой чувствую себя ростом ниже, чем другие".
Описания j, k, l представляют три разных вида сенсорных данных, каждый из которых допускается в сознание. Установки других воспринимаются отстраненно, не как собственный опыт, данные о высоком росте, полученные через сенсорный опыт, принимаются к осознанию, и случайное противоречивое свидетельство также осознается и определенным образом влияет на концепцию "я". Таким образом, у индивида есть единая, надежная концепция аяи — человека, превышающего ростом большинство людей, концепция, основанная на нескольких типах данных, допускаемых к осознанию.
Полученная картина, представленная на рисунке 1, позволяет сделать вывод, что в этом схематическом индивиде таится сильная потенциальная психологическая напряженность. Наблюдается значительное несоответствие между сенсорным и внутренним опытом организма и структурой самости. Причем то, что содержит опыт, не попадает в сферу сознания, а структура самости допускает осознание и того, что не соответствует действительности. Почувствует ли этот схематический индивид в себе разлад психологической регуляции или нет — будет зависеть от окружающей среды. Если окружение поддерживает "квази"элементы его структуры "я", то он никогда не будет отдавать себе отчет относительно силы напряжения, таящегося в его личности, будь он даже личностью "уязвимой". Если культура оказывает достаточно мощную поддержку его концепции ияи, то и он к самому себе станет относиться позитивно. Он будет переживать напряженность и тревогу, чувствовать свою психологическую неадекватность лишь в той мере, в какой культура или преобладающие сенсорные данные дадут ему хотя бы смутное ощущение несоответствия внутри своей личности. Такие же осознание или тревога могут появиться и в исключительно благоприятных условиях, если границы самоорганизации индивида не столь строги, а опыт (обычно не попадающий в сферу осознания) может восприниматься размыто. Чем бы ни вызывалась такая тревога или беспокойство, в таком состоянии он будет склонен всячески приветствовать психотерапевтическое вмешательство. Рассмотрим на основании схемы, что происходит в процессе терапии.
Изменение личности в результате терапии
На рисунке 2 изображен наш схематический индивид после успешно проведенной терапии. Определения кругов и зон остаются прежними, но очевидно, что теперь они находятся в другом соотношении; структура самости в данном случае более соответствует сенсорному и внутреннему опыту индивида. Специфические формы изменения соотношений можно проследить, обратившись снова к схематическим элементам ранее описаного опыта. Последние реорганизовались в поле восприятий следующим образом:
"Я понимаю, что родители чувствовали мою неприспособленность в обращении с техникой, и что это вызвало у них отрицательную оценку".
"Мой собственный опыт многократно подтверждает эту оценку".
"Однако у меня все-таки есть некоторые умения в этой области".
Заметим, что один опыт (с), как уже ранее описывалось, в этот раз допущен в сферу сознания и соорганизован со структурой самости. Другой же опыт (а) больше не воспринимается в искаженной форме, а берется в виде сенсорных данных об отношении со стороны других.
"Я чувствую, что мать ненавидит моего отца и ожидает, чтобы и я относилась к нему так же".
"В некоторых своих проявлениях и в определенных обстоятельствах мне мой отец не нравится"»
"Вместе с тем в некоторых случаях и в каких-то поступках он мне нравится, и оба эти разные переживания являются приемлемыми компонентами моей самости".
Здесь снова навязанные извне установки и ценности воспринимаются такими, какими они есть, и при символизации больше не искажаются. Чувства, ранее несовместимые с ияи могут интегрироваться в структуру самости, так как она стала объемнее и способна включить их. Переживания оцениваются в связи с удовлетворением, которое они дают, а не в зависимости от мнений других. Возможно, здесь было бы полезно упомянуть фрагменты из "истории болезни" мисс Хар для понимания того, что процесс достижения этой интеграции проходит болезненно и нестабильно, что поначалу он вызывает страх и неуверенность при допущении в сферу сознания всех сенсорных данных, а сохранение оценочной области внутри "я" означает, что в вопросе о ценностях первоначально существует значительная неопределенность.
Позиции g, h, i остаются неизменными. Их следует рассматривать как схематическое представление того факта, что терапия никогда не обеспечивает полного соответствия "я" и опыта, никогда не проясняет все интроекции (навязываемые извне установки), никогда не исследует полностью всю зону недопускаемого в сознание опыта. Если клиент глубоко усвоил, что есть возможность свободно допускать в сферу сознания весь сенсорный опыт без искажений, то он может по-разному относиться к своим повторяющимся гомосексуальным импульсам (i), а навязанную ему культурную установку может просто признать как таковую. Если же в дальнейшем происходит акцентуация на этом вопросе, то можно продолжить терапию.