Мисс Вест: Верно подмечено, что касается чувства близости. Как раз то, что и я пыталась сказать.
Терапевт: Вы чувствуете близость к нему не из-за сходства проблем, а из-за сходства переживаний.
М-р Хелм: Вообще говоря, я думаю, что это типично для всей группы. Каждый из нас способен выразить свои переживания, а другие воспринять их.
Сходство между индивидуальной и групповой терапией существует также и на уровне методики. Этот факт можно здесь резюмировать, с тем чтобы позже проиллюстрировать болеее подробно. В группоцентрированной терапии, как и в индивидуальной терапии, технические приемы важны как средство реализации установок, описанных выше. Технические приемы вырастают из этих психологических установок и являются их выражением. Но ради максимальной пользы эти приемы можно редуцировать или видоизменять по мере накопления опыта терапевтических отношений.
По существу, то, что пытается делать терапевт, сводится к переструкгурации поля восприятия индивида непосредственно в момент экспрессивного воздействия, с тем чтобы сообщить ему свое понимание с присущим профессионалу мастерством и восприимчивостью. Различные термины, которые используются для описания всех типов высказываний терапевта в индивидуальной терапии — такие как прояснение переживания, отражение переживания, переформулировка содержания, непосредственное приятие, структурирование и т.д. — так же применимы и в групповой ситуации; но существуют и другие черты сходства, о которых нужно упомянуть мимоходом. Интерес к диагнозу при такой терапии минимален, ибо здесь не полагаются на интерпретацию как на терапевтический инструмент. Интуиция не считаемся существенным фактором изменений в процессе обучения. Передача психологических установок регулируется так же, как и все другие аффект-нагруженные выражения, а сам опыт считается наиболее достоверным провес-тником того, что возможно извлечь из терапии.
В чем состоят различия
Групповой терапии присущи свои отличительные особенности, которые не характерны для тех отношений между терапевтом и клиентом, которые возникают в процессе консультаций. Наиболее важная из таких отличительных особенностей состоит в том, что групповая ситуация помещает в фокус адекватность межличностных взаимоотношений и дает возможность непосредственно раскрыть для себя новые, все более удовлетворительные способы общения с людьми. Становится все более очевидным, что противоречия в самопознании, которые являются источником дискомфорта и заставляют людей обращаться к терапии, являются в основном результатом опыта общения индивида с относительно небольшим числом значимых для него людей. Если этот опыт психологически негативен, то индивид может сам совладать со своими чувствами, используя такую модель решения проблемы, которая оказывается негибкой, отличающейся напряженностью и не слишком эффективной. Тем не менее, эта модель вызывает у него ощущение - контроля над своей жизнью и дает ему возможность предотвратить полное расстройство, тревогу и перспективу постоянной угрозы. Он остро нуждается в некотором опыте, дающем возможность сблизиться с другими и открыть, таким образом, те подавляемые в себе самом стороны, которые важны в его отношениях с людьми. У некоторых людей, находящихся в состоянии сильного беспокойства, групповая ситуация может вызывать страх, и они могут потребовать индивидуальной терапии. Но для тех, кто способен сделать первые шаги, открыть себя другим и позволить другим приблизиться к себе, групповая ситуация, похоже, должна стать глубоко исцеляющей.
Относительно нормальный человек, который в меньшей степени замыкается в себе из-за непрерывно возникающих затруднительных обстоятельств, может извлечь даже ббль-шую пользу из группового опыта, В нашей культуре люди стремятся к изоляции. Эрих Фромм в социологическом анализе личности убедительно описал одиночество современного человека и негарантированность, хрупкость его жизни. Выводы Фромма мог бы подтвердить даже случайный наблюдатель, если вспомнит о том недоверии, с которым одни люди не подпускают к себе близко других. Люди обычно навязывают друг другу физическую близость и даже домогаются ее, но вместе с тем прекрасно умеют предотвращать всякую близость на уровне самостей. Примером этого является современная индустрия развлечений как средство устранения самой возможности непосредственной близости с другими. Но эта изоляция, столь страстно взыскуемая, является убогой общепитовской похлебкой, и человек это безошибочно распознает. Нет ничего более естественного, чем ответное чувство людей на групповую терапию, когда людьми движет ожидание сближения друг с другом, Возможность сближения всячески приветствуется, и для большинства людей она осуществляется. Вот как это выразила одна девушка:
"Раньше я не понимала, а теперь признаю, что экономическая обеспеченность не обязательно ведет к эмоциональному удовлетворению. С недавних пор обо мне беспокоятся, И в моем нынешнем вполне благополучном состоянии мне кажется, что теперь я смогу найти эти чувства безопасности, уверенности, понимания и привязанности среди друзей, среди мужчин и женщин. Для меня это является серьезным изменением психологической установки, потому что я всегда боролась с возникновением таких привязанностей вне семьи и, фактически, отказывалась признать их необходимость для успешной и полноценной жизни. Риск всегда казался слишком большим; если вы никогда не будете зависеть от кого-то другого, вы сами себя убережете от боли и никогда не рискуете оказаться в дураках.
Групповые терапевтические встречи натолкнули меня на мысль, а затем убедили меня, что атмосфера понимания, сердечности, подлинной симпатии и отзывчивости, присущая им, составляет существенный момент в жизни каждого и что любой возможный риск оправдан. Именно эта атмосфера является предпосылкой одобрения, безопасности и понимания, которых, я знаю, у меня прежде не было, хотя я уверена, что мои отец и мать вряд ли признали бы, что это правда. Они оба верят, что в нашем доме мы, девочки, имели полное понимание и симпатию.
Я не знаю точно, что буду делать с этими изменившимися установками. Но это незнание не вызывает у меня в данный момент никакого беспокойства. Думаю, что признание и моя последующая готовность позволить обстоятельствам влиять на мои эмоции, — сейчас самое важное, а все остальное постепенно наладится.
Став членом группы, человек обучается пониманию того, что означает давать и получать эмоциональную поддержку, и пониманию новому и более зрелому. Это самоопределение в новом контексте, сходном с тем, который первоначально заставил его претерпеть деформацию самовосприятия, а также новое понимание своей самости в ее отношении к другим. Это, возможно, наиболее неопровержимое свойство группового опыта.
Вопреки ожиданию, человеку иногда легче выговориться в группе, чем перед индивидуальным терапевтом, и на это различие стоит обратить внимание. Даже наш небольшой опыт работы с несколькими группами ветеранов войны с сильными нарушениями душевного равновесия дает надежные основания для такого вывода. Все участники групп получали индивидуальную терапию в течение разного времени, вплоть до года, и были направлены на групповую терапию, поскольку обнаружили невосприимчивость к индивидуальному лечению. Регистрация фактов показывает, что несколько мужчин, которые были не в состоянии в индивидуальной терапии рассказать о своих травмах, оставленных войной, получили от групповой терапии важные стимулы и понимание, необходимые для того, чтобы они смогли вновь пережить многие события из своего ужасного опыта войны, которые они не позволяли себе осознавать. Главное здесь определяется индивидуальными различиями в способности открыть другим свою жизнь. Тот, кто в большей степени способен рассказать о себе, может первым начать разговор и таким образом снять напряжение у более сдержанных членов группы, которые со временем на его примере наберутся мужества и начнут пробовать подражать ему.