Кот открыл оба глаза и поинтересовался:
– Когда завтррак, сударри мои? Ррыбку хочу! И сосиску!
– Рыбку и сосиску нужно заработать. Старец Ашрам обмолвился, что ведомы тебе все пути-дороги на белом свете. Или он преувеличил?
– Так то пути-дорроги, а в Иундею путей ммнет. – Хатуль мадан лениво потянулся, выгнув спину. – В вашем убогом корролевстве на закате горры, за ними лес с эльфами, там все дорроги и кончаются. У камня!
– Давай-ка подробнее, – велел Клим. – Что за камень?
– С давних порр стоит, и надпись на нем такая: напрраво пойдешь – коня потерряешь, налево пойдешь – лишишься злата-серребра, пррямо пойдешь – живому ммне быть. Мрр… Такие вот дела, твое величество… Как там насчет сосиски?
– Еще не заработал. Дальше что, разговорчивый мой?
– Тайга до самых Поднебесных горр. Волки, змеи, кабаны, медведи. В болотах кикиморры, в озеррах ррусалки… еще лешие есть и ведьмы… А доррог вот ммнет. Никаких!
– Этим нас не напугаешь, – молвил Клим. – С ведьмой, если к ней с уважением, можно вполне столковаться, да и леший тоже человек. А те горы, что ты помянул, велики ли?
– Сказано – Поднебесные, значит, до небес! Лед и камень, камень и лед. Во льдах пещерры тайные, и лежат в них дрревние тварри лемурры, каждый рростом с башню. Лежат, ждут.
– Чего еще?
– Ждут, когда ррод людской закончится и наступит их царрство. Мрр… Скорро, скорро!
– Да ты, братец, пессимист, – сказал Клим. – Не знаю, где ты этих баек наслушался – может, в нашей желтой прессе вычитал. Там про лемуров очень любят, а еще про атлантов, Шамбалу и пришельцев из космоса… Ну не будем об этом. Что у нас за горами, мой хвостатый друг?
Кот поднялся на все четыре лапы, гордо задрал голову и заурчал.
– Я тебе, величество, ммне дрруг, пока ррыбки не дашь! И сосиску! И сметану! Я с тобой уже час толкую, а умственная деятельность вызывает аппетит. Мне нужны калоррии!
– Будут, – пообещал Клим. – Так что там у нас за горами?
– Ррека Маганга. Найдешь брревно, сядешь и доплывешь до самого Бомбая. Доплывешь, чтоб я так жил!
– Ну раз мы уже в Бомбае, иди столоваться. Да поспеши! Црым, я думаю, уже в малой трапезной. Дорогу найдешь?
Не ответив, кот соскочил с кресла и стрелой бросился к двери. Клим тоже поднялся, бросил задумчивый взгляд в окно и почесал в затылке.
– Что скажешь, Бахлул? Какое у тебя впечатление?
– Мудр, но прожорлив, мой повелитель.
– Вот и я о том же. Хотел взять запасов на три дня, а теперь думаю, что надо их удвоить. Иначе Црым съест кота или кот – Црыма.
Некоторое время джинн размышлял над такой возможностью, затем произнес:
– Не кручинься, о солнце вселенной! Упомянул он кабанов, а еще озера и русалок. Так что без мяса и рыбы не останемся. Но хочу сказать о другом: приступая к любому делу, Сулейман ибн Дауд – мир с ними обоими! – обращался к оракулу и спрашивал, что для сего дела потребно и чем оно закончится. Есть ли у нас оракул, о шахиншах? И если есть, почему бы не спросить его совета?
– Спросить можно, только оракул наш сомнительный. Любит шутки шутить, и не поймешь, когда ему верить, – ответил Клим. – Но все же я к нему наведаюсь после второго завтрака. А сейчас первый бы не пропустить! Не знаю, что Црым с котом оставили мне, тебе и королеве.
Он вышел из кабинета и направился в опочивальню, где Омриваль кормила наследника.
Когда король покидает страну – пусть даже на три-четыре дня, – оказывается, надо завершить массу дел и оставить множество распоряжений. Такова уж судьба самодержцев, и Клим принимал данный факт с покорностью. Утренние часы ушли на то, чтобы подписать финансовый отчет мастера Хапачи, указы о производстве в офицеры и рескрипт с пожалованными воинам наградами. Он также принял старца Ашрама и выяснил, что тот доволен едой, питьем и своими покоями, а больше всего – беседами с магом Дитбольдом об устройстве вселенной и божественном промысле. Еще он выслушал доклад сира Тигля о строительстве нового моста и соображения сира Ротгара, как сей мост укрепить башнями с обоих концов и сколько в них поставить гарнизона. Но на этом дела не кончились; был еще сир Ардалион, поведавший о внушении издателю «Хайборийского патриота» и о том, что авторы карикатуры и поносных стихов мужики хилые, в войско не годятся, а потому наложен на них штраф плюс пять палок по пяткам.
Выслушав доклад, Клим спросил:
– С бандой у нас что, с Соловьем-разбойником? В «Петле и плахе» пишут, что караван с солью и зерном ограбили, корчму в Нижних Дубах сожгли, коз воруют и бьют пастухов. Негоже, граф! Что твоя служба? Дремлет?