На лицо эльфа вернулись краски жизни. Он махнул своим товарищам, и все трое плавно соскользнули с седел и преклонили колени. На мгновение они замерли у ног своих скакунов, гибкие фигурки в сверкающих доспехах, потом старший вытянул руки жестом мольбы.
– Прости, господин, мою дерзость и не таи обиды. Мы дозорные и не должны никого пропускать: ни людей, ни иных созданий, ни диких тварей с гор и лесов. Ты – другое дело. Ты исполнил обряд Первой Встречи, и в эльфийских землях тебе всегда рады. Приходи, когда пожелаешь! Ты гость владык нашего племени и будешь принят с почетом.
– Служба есть служба, так что я не обижаюсь, – молвил Клим. – Но когда с гор и лесов придут орки или нагрянут драконы, они не спросят разрешения и не испугаются ваших лучников. Если это случится, вспомните о нас и позовите.
Из-за деревьев выплыла колесница, запряженная двумя единорогами. Белоснежные создания ступали неторопливо, их шерсть переливалась и лоснилась, на головах, позади витых рогов, вздымались султаны из перьев, упряжь скрепляли золотые кольца. Вращались колеса, блестело полированное дерево, колыхался над сиденьем шелковый полог, но не было там ни возницы, ни поводьев. Кем был прислан этот чудесный экипаж? По чьему зову он явился и кто им управлял? Иных звуков, кроме птичьего щебета, до Клима не доносилось.
– Возок, достойный повелителя вселенной, – заметил Бахлул ибн Хурдак и приземлился на круп единорога. – Пожалуй в него, мой господин. Звери смирные, не лягаются, колеса не скрипят, сиденье обито бархатом и пахнет благовонной амброй. Нет урона для твоей чести проехаться в таком возке.
– Я рад, что ты это проверил, – отозвался Клим и, подхватив сапоги и корзину с котом, взошел на колесницу. Следом забрался шут, тащивший мешок с провизией. Запасы у путников были не очень обширны – сухари, соленая рыба и большая баклажка с пивом, на тот случай, если придется пользовать волшебный эликсир. Словом, хороший ужин оказался бы очень кстати.
Единороги повернули в лес. Один дозорный ехал впереди, двое других – по бокам, в качестве почетной стражи. Выглядели они юнцами, но Клим не обманывался – им могло быть сорок лет, или сто, или двести. Век эльфов был долог.
Огромные деревья медленно уходили назад, их стволы оплетали лианы с яркими цветами, свежий ароматный воздух слегка кружил голову. Колесница двигалась неторопливо и плавно, покачивались султаны из перьев, звенели кольца упряжи, шелестела под колесами трава, а наверху, пронизанный светом вечернего солнца, раскинулся зеленый полог. Там, в густых кронах, протянулись от дерева к дереву дороги, проложенные по ветвям и подвесным мостикам, и прятались в листве беседки на резных столбах и ряды широких платформ с лестницами, башенками и перилами. Словно птичьи гнезда, подумал Клим, пытаясь оценить размеры этих сооружений. Но до них было высоко, не меньше сотни метров.
Джинн перебрался к нему на плечо.
– Место, ласкающее взоры, мой господин. Но что доставляет пропитание жителям этого дивного края? В саду Эдема были фрукты и лоза, а здесь я вижу только желуди. Хотя, – он глубоко втянул воздух, – мне чудится запах сладкого меда.
– Желуди с медом как раз то, что надо, – с брезгливым видом пробормотал Црым, оттопырил губу и покосился на кота. – Но это не всем придется по вкусу.
– Желуди! – мяукнул хатуль мадан. – Невежество людское порражает! Да из этих желудей, сударрь мой…
– Я их есть не буду, – твердо молвил шут. – Я гном, а не хряк.
Деревья расступились, открыв огромную поляну. Она была так велика, что другой ее конец выглядел зеленой дымкой на фоне облаков и голубых небес. Тут и там маячили фруктовые рощицы, среди которых бродили пасущиеся единороги и крупные голенастые птицы в пышном оперении, в густой траве извивались тропинки, слышался пчелиный гул, и над каждым цветущим кустом кружил рой насекомых. Благостная картина, решил Клим, разглядывая высокую башню посреди поляны, накрытую остроконечным зеленым куполом. Башня приближалась, росла ввысь и вширь, бросала длинную тень на цветы и травы, и внезапно он понял, что это не искусственное сооружение, а дерево гигантской, чудовищной величины. Его ствол был больше королевского замка, кора походила на каменную стену, нижние ветви, мощные и прямые, тянулись на сотни шагов, верхние были подернуты облачным туманом. Не дерево, а целая гора!