Хотя я знаю о случившемся с Климом Скуратовым с чужих слов, домысливать пришлось немногое – рассказ Рукавишникова был подробным. Я гостил в его доме несколько дней, слушая эту историю и делая заметки. Мне кажется, он очень хотел ее рассказать, возможно, с той целью, чтобы увериться самому: все это – не сказка, не вымысел, а реальность. Но не наша.
Итак, предлагаю на суд читателей то, что у меня получилось. А о полете к Марсу будет в другой раз.
Часть первая
Война
Глава 1
Не было ни гроша, да вдруг алтын
Боевики залегли в «зеленке» на склоне горы, и выкурить их не сумели ни пехота, ни минометный обстрел, ни атака с небес. Мины и ракеты с вертушек пожгли лес, раздолбали камни и деревья, но толку было ноль – супостаты укрылись в схронах, а когда ближе к вечеру рота Полуянова пошла на приступ, встретили ее плотным огнем. Потеряв убитыми семерых, солдаты стали отползать к оврагу, где расположились минометчики. Овраг, глубокий и заросший колючими кустами, неплохо защищал от обстрела; на его каменистом дне змеился меж камней ручеек, почти пересохший по летнему времени, но с водой холодной и чистой. Для тех, кто выжил после боя, каждый ее глоток казался сладким.
Хорошее место, уютное, думал Клим, сидя у ручья на камешке, поглядывая на своих бойцов и слушая доклады наблюдателя Перепелицы по кличке Зорро. Мысли в его голове бродили самые житейские и не очень веселые: месяц назад распределяли квартиры и снова его обнесли. Это значило, что он опять остался в офицерском общежитии при части, в комнатке, где от окна до двери было пять шагов. Пять в длину, пять в ширину, плюс санузел с раковиной, нависающей над унитазом… Тесновато! Даже непристойно для майора тридцати двух лет от роду! С другой стороны, Боря Степанков хоть и младше чином и годами, так у него жена и дочка… У Кунина двое пацанов и еще орден за Буденновск, орден за Кизляр… Нет, все по справедливости, и зла на сослуживцев Клим не держал. Печаль была в другом: достойных много, а квартир мало.
Слева и справа от Перепелицы торчали прикрытые ветками кочки – головы сержантов Суханова и Бирюка, лучших снайперов команды. Остальные дремали, что было самым полезным занятием в данном месте при данных обстоятельствах. Не потому, что солдат спит, а служба идет – просто группа тридцать пять-шестнадцать трудилась преимущественно по ночам. Так что майор Клим Андреевич Скуратов, ее командир, дневной сон вполне приветствовал.
Чуть слышно щелкнула винтовка Бирюка.
– Попал, – с одобрением произнес Перепелица. – Точно промеж гляделок!
– Сам знаю, что попал, – буркнул Бирюк и сдвинулся левее. Большой нужды в том не было, срабатывал рефлекс снайпера: выстрелил – меняй позицию.
Выше по течению ручья сгрудились над мертвыми телами солдаты капитана Полуянова. Стояли с мрачными лицами, курили, пили воду, тихо переговаривались. Не мальчишки – контрактники из горно-стрелковых частей, видавшие всякие виды. Было их сотни полторы, а стало на семерых меньше. Еще с десяток раненых – над этими хлопотал санитар, накладывал кому шину, кому повязку.
Ухнул ротный миномет. Со дна оврага склон горы не просматривался, и Клим увидел только взлетевшую в небо листву.
– Что там, Перепелица? Докладывай!
– Ничего, командир. В белый свет палят.
Миномет ухнул еще раз-другой, потом смолк – должно быть, стреляли со злости. Убитых понесли вниз, к дороге и ожидавшим там БТР. Раненые шли сами, и лишь одного тащили на носилках. Одиннадцать, пересчитал их Клим и подумал, что за такие потери награда Полуянову не светит, ни медаль, ни благодарность в приказе. Впрочем, и вины его нет – боевиков за сотню, и пехоте их не выбить без поддержки с воздуха. Очень основательной – не с двух вертушек пострелять, а так шарахнуть, чтоб деревья полыхали и камни плавились. По нынешнему времени удовольствие не из дешевых, да и леса жалко. Опять же есть альтернативный вариант – спецназ, обученный действовать быстро, скрытно и очень эффективно.
Он снова оглядел свою команду. Начало темнеть, и люди уже не дремали, а не спеша готовились к бою. Кто набивал патроны в рожок, кто подтягивал ремни, кто облачался в бронежилет и проверял прибор ночного видения. Сержант Снигирь склонился над подвеской, пересчитывая гранаты, взводные старлей Ильинский и лейтенанты Рукавишников и Бондарь инструктировали своих людей, связист Солопченко пристраивал гарнитуру под каской. В небе, у вершин далекого хребта, замерцали первые звезды. Потянуло ветром, и на кустах зашелестела листва, что было очень кстати: посторонний шум скрадывал движения бойцов. Клим потянулся к автомату, пальцы приласкали нагретый солнцем ствол. Предстоящий бой среди ночного леса его не тревожил, и думал он сейчас о том, что, если зачистит супостатов без потерь, операция будет отмечена. Непременно отмечена! Скажем, офицерам по ордену, а сержантскому составу – медали и боевые с надбавкой…