Я сгребла снег и сжала его в ладони, впитывая ощущение холода. Впитывая ощущение жизни. Я всё ещё жива. И я дышу. Вдыхаю морозное раннее утро, пропитывая им свои лёгкие. Я так давно не была на улице. Будто в заключении.
Но, по сути, так и было?..
Слегка наклонилась, попытавшись измерить высоту. Расстояние до земли почти такое же, как и там. Но я не в том состоянии, чтобы прыгать. Не сейчас.
Собрав ещё одну горстку снега, я положила её в рот. Закрыла глаза, смакуя на языке бодрость нового дня и даже позволила себе улыбнуться. Совсем чуть-чуть.
Я любила снег. Я любила зиму. Правда, обстоятельства в этом году сделали всё, чтобы я пересмотрела свои взгляды на этот счёт. Холод — равно смерть.
Заправив за ухо выбившуюся прядь, я развернулась. Медленно пошла обратно, при этом тихо шурша тапками по деревянному полу. Плотно закрыла за собой дверь и осторожно залезла на кровать.
Интересно, как много здесь охраны?
И кого они охраняют? Меня? Или его?
Прошло уже почти две недели с тех пор, как Клим уехал. Первую неделю я дышала спокойно. Но вот вторую... это всё равно что сидеть на пороховой бочке. Я здесь на птичьих правах, и вряд ли кто-то заранее будет предупреждать меня о его прибытии.
В какой-то момент я застыла. Уставилась на дверь в моей комнате, силясь понять, показалось мне или нет?
Я что-то слышала. Звук. Один единственный звук за дверью.
Несколько раз моргнув, я снова сдвинулась на край постели. Опустила ноги на пол, позволяя ступням утонуть в длинной и мягкой ворсе. Сердце загудело.
Я и раньше просыпалась ночью, но никогда ничего не слышала. В доме всегда было тихо.
Я смотрела на дверную рукоять, словно знала, что она вот-вот оживёт...
Недолго думая, я снова легла в кровать и натянула на плечи одеяло. И, как только мои глаза закрылись, в комнате раздался очередной звук. Совсем тихий. Скрежет.
Кто-то входил...
Едва дыша, я плотнее сомкнула веки. Глубже опустила голову, чтобы вошедший не смог видеть моих дрожащих ресниц и губ. И слушала.
Щелчок, кричащий о том, что дверь закрыли. Пара секунд тишины. Шаги.
Один. Второй. Третий... тишина.
Сжав губы, я сглотнула, чувствуя, как напрягается моя шея. Как ноги сводит судорога, а плечи, так и норовят шевельнуться.
— На тебе как на собаке.
Мужской голос, разрезавший повисшую тишину, буквально затолкнул выдох обратно мне в глотку. Стиснув челюсти, я усердно притворялась спящей. Ни звука, Кира. Не смей шевелиться. Не позволяй ресницам дрожать, чёрт побери!
Я продолжала этот спектакль и считала удары собственного сердца.
Должно быть, я была права, когда посчитала, что кто-то за мной наблюдает.
— Тебя плохо кормят? — упругий матрас пришёл в движение, проминаясь рядом со мной, — или это твой маленький фетиш? Жрать снег?
Мне пришлось открыть глаза. Пару раз моргнуть, перед тем как поднять свой взгляд на раннего гостя. Или же хозяина.
Промолчав, я поджала ноги, сдвигаясь от него на несколько сантиметров. От мужчины сильно пахло сигаретами и алкоголем.
— Язык проглотила? Или обморозила? — тихий смешок вызвал отвращение, и я против воли скривила брови.
— Не похоже, что здесь требуется ответ, — промямлила, глядя на то, как на его шее болтается развязанный галстук.
— Кира, Кира, Кира, — мягко произнёс моё имя и едва заметно качнул головой, — знала бы ты... но кто же знал? Да?
Его рука подхватила моё одеяло и не спеша потянула его вниз.
— Не надо! — я попыталась вцепиться в край и вернуть своё укрытие, но было поздно.
Как бы быстро я не пыталась двигаться, но до прежней прыти мне ещё было очень далеко.
— Не надо что? — нащупал на тумбе лампу и включил тусклый свет. Прищурившись, посмотрел на меня. Тщательно и кропотливо. Будто выискивая изъяны. Цепким взглядом сканировал мои волосы, глаза, нос и, наконец, остановился на губах. Разочарованно цыкнул и отвернулся.
— Ничего, — всё же смогла произнести, — ничего не надо.
— Страшно? — цинично произнёс ухмыляясь.
— Страшно, — мои ноздри раздувались от злости, а голос дрожал от предчувствия беды.
— Чего ты боишься? — светлые брови Клима сошлись на переносице, а полные губы скривились от недовольства.
— Вас...
— Вас... — передразнил меня и, запрокинув голову, хрипло засмеялся.
Но спустя несколько секунд, его лицо моментально потеряло беззаботное выражение. В глазах появился нездоровый блеск, а рот слегка приоткрылся, словно из него вот-вот слетит что-то, что заставит меня задыхаться от паники.