Варвара окунула в ведро стакан, который стоял на столе, и прижала ко лбу. Стакан побелел и поменял форму. Варвара разжала пальцы и поставила обратно на стол чашку с котёнком на боку. Обернувшись к остальным, она пробормотала:
- Не могу без любимой чашки...
- То есть нам не нужно возвращаться ни за какими вещами домой! - воскликнула Ольга. - А новые документы так тоже можно сделать?
Клим, смущенно улыбаясь, развёл руками:
- Думаю, при должной тренировке и воображении...
Отец вышел во двор и вернулся с десятком поленьев в руках. Высыпал их на пол посреди комнаты. Следующий час все только и делали, что окунали поленья и подносили ко лбу для очередного превращения. Ольге время от времени помогала Варвара, хватая за руку или прижимаясь лбом к мокрому предмету с обратной стороны. Клим приходил на помощь отцу. Правда, совместные усилия приводили к большим уродствам, и скоро комната наполнилась нелепыми вещами. Они были настолько нелепыми, что их было жалко снова трансформировать - все дружно над ними смеялись, и это здорово поднимало дух. На журнальном столике были выставлены в ряд: гнутый и покрытый каким-то скользким мехом мобильный телефон, бургер ядовитого фиолетового цвета, уродливая женская сумка с огромным сверкающим логотипом известного модного дома.
Чем сложнее была вещь, тем хуже она получалась - все вдруг поняли, насколько их воображение скудное и условное. Удержать в сознании чёткий образ предмета хотя бы на пять-семь секунд, пока длится трансформация, оказалась сложной задачей - причем для взрослых куда более сложной, чем для Клима с Варварой. Правда, у девушки фантазия иногда зашкаливала - при попытке соорудить бронированную перчатку она получился оплывшую чёрную рукавицу с шипами. Она оправдывалась, что так у неё само собой в голове возникло. После часа упражнений договорились отдохнуть и сделать перерыв.
Ольга заварила чаю. Варвара торжественно пила из сделанной ей самой чашки с котёнком. Отец Клима задумчиво смотрел в окно, а затем сказал:
- Бронированного слона тоже усыпят - не шприцом, так газом. Похоже, нам всё же придётся сделать себе пушку, иначе не отобьёмся...
- Блин, у чашки скол - на том же месте, что и у оставшейся дома, - воскликнула своим мыслям Варвара. - Но я представляла её без скола. Я вообще о нём забыла, когда представляла.
- Стоп! - поймал мысль Клим. - Значит, у вещей тоже есть мыслеформы. Ты представила конкретную чашку целиком, а не составляла её в своем воображении по частям - такая вот ручка, такие вот усы у кота. Точно так же, как при метаморфозе - мы же не озадачиваемся, как у существа, в которое мы превращаемся, устроена кровеносная или нервная системы. Значит, если мы хотим пушку, надо найти изображение реальной пушки, нащупать, где в этой Вселенной храниться её мыслеформа, и делать трансформацию другой вещи конкретно в неё.
- В сарае есть старый "Жигуль", - обрадовано потёр руки отец. - По массе подойдёт...
- Блин, дядя Костя, какая на фиг пушка?! - воскликнула Варвара. - Давайте что-то реалистичнее.
- Тогда надо минировать подходы к дому...
- Уважаемые все, - подала голос Ольга. - У нас тут какое-то "В гостях у сказки", но я не против безумных идей - чем больше огорошим незваных гостей, тем лучше. Единственное, что я бы всех просила - нельзя ли обойтись без смертоубийства? Я понимаю: у них оружие, они - бандиты и всё такое, но мы-то с вами - интеллигентные люди...
- Ладно, - сказал отец Клима, - надо подумать. Клим, дай-ка мне рукопись полистать - авось и я что-то дельное найду. Еще полчаса отдыхаем, потом будем тренироваться, чтобы каждый мог поодиночке внешность менять, а то у нас только Варвара умеет...
Клим задремал на диване. Его разбудил отец:
- Пора тренироваться! Потом расскажешь, как ты в этой белиберде старославянской смог хоть что-то полезное найти.
Тренировки заключались в том, что проводились совместные метаморфозы - сперва вчетвером, потом втроём, вдвоём и, наконец, одиночные. К вечеру самостоятельно смог превращаться только Клим. Его отцу и Ольге всё ещё требовалась помощь в первом рывке от одного ассистента. Иногда они снова объединялись в четвёрку, чтобы дать кому-нибудь одному в полной мере ощутить надевание мыслеформы. Когда все уже выбились из сил, Клим достал из рюкзака упаковку шприцов и объяснил технику мгновенной метаморфозы при помощи боли. Его отец таким образом сумел превратиться в телевизионного диктора с первой попытки и совершенно самостоятельно. Ольга болезненно вскрикивала и на последнем вскрике: "Это в последний раз!" тоже обратилась - в себя саму старую, поскольку никакого другого образа ей в таком состоянии в голову не пришло. Потом Варваре пришлось помогать ей снова омолаживаться - Ольга наотрез отказалась "погибать в таком обличии".
Ужинали варёной картошкой с подсолнечным маслом - никакой другой еды в доме не нашлось. Странно, но за столом царило радостное оживление - отец Клима и Ольга наперебой вспоминали эпизоды сегодняшнего обучения. Временами им поддакивала Варвара, которая с готовностью поддерживала смех кого-либо из взрослых. Только Клим был молчалив. Он просто наблюдал за возбуждением родственников и испытывал противоречивые чувства - с одной стороны, снаружи - полчища врагов, но, с другой, они тут - вместе, сильнее и совершают действительно нечто, чему положено радоваться. Отец казался помолодевшим и смеялся очень заразительно, девушки взрывались оглушительным хохотом и метали друг в друга ядовито-фиолетовый бургер. Клим же чувствовал себя старым сусликом - однажды по телевизору он видел, как тот чутко наблюдает с самой высокой кочки, пока всё его семейство беззаботно суетится внизу.
Перед сном отец Клима достал и положил на стол в гостиной винтовку с коробкой патронов, а сам стал устраиваться на диване рядом, причём с теми же шутками-прибаутками, которыми сопровождался ужин. Женщины разместились в спальне родителей - оттуда доносились время от времени взрывы хохота. Клим заставлял себя соблюдать благоразумие, поэтому сел перед сном штудировать рукопись. Но так и не нашёл в ней ничего нового и стоящего - лишь он доходил до конца очередного предложения, начало его уже пропадало в вязком тумане. Завтра их могли посетить бандиты Баумана, а у них нет ни одной стоящей идеи, как защищаться! И убегать они не могут, пока не вернётся мать. Они даже не придумали, как и с какими документами передвигаться. При этом у всех, кроме него, сегодня просто приступ необъяснимого веселья! Сон от таких размышлений не шёл, но всё же сморил Клима, когда он уже решил, что голова от тяжёлых мыслей вот-вот лопнет.
Утро началось с грохота - Варвара, пробираясь в туалет, опрокинула журнальный столик. Остальные трое испытали примерно одно и то же - панический ужас и полчаса колотящегося в ушах сердца. Ольга заявила, что, будь она в старом теле, у неё точно бы случился инфаркт. Варвара сильно смущалась, но нельзя было не признать - после такого подъёма все основательно взбодрились и мобилизовались. Отец Клима поднялся на чердак и оттуда осмотрел окрестности - у соседнего дома стоял тёмный минивэн. Долгое его изучение ни к чему не привело - автомобиль мог оказаться, чей угодно. После скудного завтрака (снова яичница) все вернулись к тренировкам - после первой же серии метаморфоз одиночные превращения получились и у отца Клима, и у Ольги.