- Когда мы сможем снова превратиться в птиц?
Клим скривил рот:
- Ольга Сергеевна! Меня предупреждали, что превращение в животного напоминает наркотик. Похоже, что в вашем случае нужно избегать таких превращений вовсе. Вы - из тех, кто уже и через три часа не сможет вернуться к человеческому облику. Подумайте - оно вам надо?
У Ольги стучали зубы - то ли от холода, поскольку она до сих пор была завёрнута только в простыню, то ли от внезапно возникшей зависимости от превращений в орлицу. Отец Клима обнял её за плечи и повёл к автомобилю одеваться. Поскольку все уже здорово устали, дальнейшие полёты на сегодня отменялись. Молча доехали до магазина и основательно закупили продуктов. На обратном пути Ольга заснула в автомобиле. Проспала она всего минут десять, но, проснувшись, сказала:
- Я не представляла, что меня так можно удивить - после пятидесяти трёх лет жизни! Что мы вообще здесь делаем - в этой консервной банке, прячась от каких-то тараканов с пистолетами? Мы созданы для полётов, а особенно - я! - воскликнула она в конце с придыханием, как у известной народной артистки.
- Оль, это - всего лишь первое впечатление! - ответил ей, не оборачиваясь, отец Клима. - Думаешь, у орлов нет своих проблем? Люди их гоняют, дичь вся вывелась, самолёты опять же... Полетала немного - и хватит! Эмоции - это, конечно, здорово, но надо же и головой думать.
- Ты не понимаешь... - начала Ольга, но осеклась, не закончив мысль. Она так и не стала продолжать, а погрузилась в долгие и, видимо, непривычные для неё размышления. Клим понимал её, ведь он ясно помнил свои ощущения от плавания в облике дельфина, но в то же время соглашался со здравым смыслом в словах отца. Возможно, именно из-за трудно контролируемой тяги к превращению в животных и стало людям известно про оборотней. Вряд ли это было заложено умными предками в их ДНК - видимо, таков побочный эффект. Тем временем подъехали к дому с обратной стороны - здесь от озера шла к их участку тропинка между соседскими заборами. Отец вручил пару сумок с продуктами Климу, а сам взял в руки завернутую в тряпку винтовку. Он пошёл по тропинке первым.
Клим подумал, что их меры предосторожности хорошо видны из окон соседских домов. Но не стал останавливать отца, который вёл себя, как будто он - в голливудском боевике: озирался, прятался от неизвестных врагов и перебегал открытые пространства большими прыжками. Разведав окрестности, отец помахал им из окна дома, и только тогда все решились пройти внутрь. Женщины быстро приготовили макароны с сыром, а после обеда договорились немного отдохнуть перед вечерними занятиями. Мать Клима всё не появлялась, и отец собирался уже включить выключенный по требованию Артура Веллингтона мобильник, чтобы её найти, но Ольга устроила истерику и потребовала, чтобы он в таком случае отъехал куда-нибудь километров на десять минимум. Сошлись на том, что подождут ещё до вечера, а пока нужно придумать, где потом все вместе прятаться.
Когда все разошлись по комнатам, Клим отправился в сарай и осмотрел старый "Жигуль", который остался, кажется, ещё от прошлого владельца дома, и который родители никак не могли вывезти на свалку. Клим нашёл шланг и присоединил его к крану во дворе. Затем основательно окатил водой "Жигуль", в том числе изнутри. Вывел на телефон картинку и лёг ничком на мокрый капот. Через двадцать секунд он уже почувствовал под собой движение. А через пять минут он встал с чёрной "Феррари" - такой же, как на экране телефона. Клим обошёл автомобиль, а затем попытался открыть дверь - на удивление, она поддалась. Залез внутрь и принялся ощупывать обивку - её он точно не представлял, когда превращал старую груду железа в роскошную машину. То есть он оказался прав - у вещей есть их собственные мыслеформы, только они появляются, видимо, по факту создания вещи человеком. Что же в таком случае первично? Еще недавно Клим был уверен, что привычный материальный мир - это лишь отражение созданных неведомым творцом мыслеформ. Но, оказывается, может быть и наоборот. И вообще, похоже, что тут есть какая-то двусторонняя связь - ведь вряд ли лишний вес или, наоборот, спортивная фигура совсем не зависят от текущего владельца тела. Та же неприятная полнота, отдышка и больная печень, которые испугали Клима в теле старшего воспитателя Клопэна, - это ведь результат его собственного дурацкого распоряжения полученным от природы ресурсом.
Клим обнаружил вместо ключа кнопку "start" и нажал её. Двигатель - опять же на удивление, - завёлся. Видимо, тот автомобиль, который изображён на картинке, был заправлен. Внезапно перед капотом возник отец Клима. Он удивлённо провёл ладонью по поверхности автомобиля и подошёл к открытой двери, в проёме которой сидел сын.
- То есть она и поехать может? - спросил его отец.
Клим утвердительно кивнул:
- Только я не знаю, как этой штукой управлять.
- Вряд ли в нашей ситуации пригодится столь заметная машина, - задумчиво произнёс отец.
- Я просто хотел попробовать... - смутился Клим. - Можем переделать во что-нибудь более практичное. Только надо с массой угадать...
- Да я погляжу, что массу теперь можно набрать, набросав в багажник земли. Как тебе, скажи, удалось воспроизвести двигатель - звук-то - совершенно аутентичный!
- Точно так же, как каждый отдельный волос в новом теле. Я же говорил, что достаточно нащупать мыслеформу.
- Ах, да! Но всё равно чудо какое-то... Не могу пока привыкнуть.
- Пап, мне кажется, такое умение - очень опасная штука. Я пока не понимаю, в чём именно опасность, но очень боюсь, если про него узнают люди или лондонские оборотни. Давай пока не будем никому...
- Да, конечно! Только я прихвачу отсюда вот эту трубу, и мы попробуем сделать из неё пулемёт на чердак. А девочкам пока не говори - они такие пацифистки.
Клим с отцом вернулись в дом, где застали Ольгу с Варварой уничтожающим третью плитку шоколада. Перед ними стояли почти полные чашки чая, к которым они даже не прикладывались. Отец Клима убрал коробку конфет, которая пока не распакованная лежала перед ними, и торжественно произнёс:
- Тренироваться, девочки!
Варвара заныла, что ей уже надоело, но потом сама взяла себя в руки. Клим тоже устал от постоянного напряжения. Ольга - та не могла сдержать зевоту, когда превращали в орла отца Клима. Его орёл слегка потоптался по комнате, потом что-то заклокотал и неловко забалансировал, обрушив крыльями журнальный столик. Когда его вернули, он первым делом сказал Ольге:
- Даже если эта штука летает, находиться внутри неё - это просто ужас какой-то! У меня голова закружилась. Куда у этой твари глаза вообще смотрят?
Потом все превращались в тех животных, которые казались им наиболее практичными для обороны: Варвара - в анаконду (прятаться в канализации), её мать - в сову (улетать в темноте), отец Клима - в гепарда (пусть попробуют догнать). При этом Варвара потом жаловалась на слишком шершавый пол, о который вся ободралась, её мать в облике огромной совы внушала ужас, а неловкий гепард отца уронил не только журнальный столик, но и шкаф с одеждой. Сам Клим превращался в волка - причём, в отличие от родственников, он единственный смог пройти прямую и обратную метаморфозу самостоятельно. Поскольку одежда мешала, а всем порядком надоело одеваться-раздеваться, то все теперь сидели в гостиной обёрнутые в простыни. Так их застала мать Клима.