Троих попаданцев настигло ощущение 'дежа-вю'. К ним не торопясь подходил такой знакомый по фильмам, книгам и картинкам, такой типичный советский пленный образца сорок первого года, что хотелось толи сматериться, толи рассмеяться. Вообще, все дальше и дальше жизнь начинала напоминать театр абсурда, потому что наполнялась сплошь знакомыми штампами из сотен книг и фильмов. А может и не штампами? Может самой что ни на есть правдой этой самой тогдашней жизни?
Подошедший грязный, небритый, но сохранивший сапоги красноармеец недоуменно и с некоторым недоверием смотрел на тройку друзей. Ну да, переодеться-то было не во что, вот и стояли они в том, в чем выехали. Жаль, а может и к лучшему, что в охотничий камуфляж не переоделись. Вот только джинсы и футболка Семена, который принципиально не надевал ничего, похожего на советскую униформу, наверняка вызывали у встреченного аборигена недоумение.
Но разглядывал он друзей недолго, отдышался и представился первым, назвавшись лейтенантом Колодяжным Евгением Ивановичем. Друзья представились в ответ. Лейтенант начал расспрашивать, как они тут очутились. Рассказав про охоту, машину и атаку истребителя, Андрей его несколько успокоил, а тут как раз подоспели и двое других, красноармейцы Антон Змиев и Кузьма Нечипоренко, успевшие обшарить мотоцикл и обоих его наездников. В полном соответствии с тем же штампом жизни оба они были босые, небритые, в оборванном обмундировании. Кузьма щеголял грязной же повязкой на левой руке, а богатырского вида Антон глядел на мир одним глазом, правым. Второй заплыл огромным синяком и еще несколько роскошных синяков хаотично покрывали тело, а один пристроился на правой щеке. Говорил Антон, осторожно двигая челюстями. На вопрос Семы он коротко ответил: 'Не давался' и замолчал. Рядовые принесли карабин, подсумки, два ремня и пистолет в кобуре, полевую сумку и пару гранат-колотушек. Кузьма дополнительно прихватил пару сапог с короткими голенищами и сейчас присев на обочине, быстро обматывал ноги какими-то импровизированными портянками. На вопрос лейтенанта, почему не взял сапоги себе, Антон, молча глянув на свои голые ноги сорок последнего размера, опять коротко ответил: 'Не подошли'.
Подождав, пока Кузьма переобуется, а Сергей сбегает и снимет немецкий пулемет с поврежденного мотоцикла, все по предложению Андрея тронулись по дороге на запад. Ясно было, что рано или поздно в этом районе появится множество немецких солдат, желающих найти эту славную компанию и посчитаться за все.
25 июня. 1941 год. Украина. Сергей Иванов.
Да здравствует гласность! А также свобода информации и прочие прелести современного… тьфу… будущего мира. Если б не читанная — перечитанная книжка о стрелковом оружии третьего рейха, что бы я сейчас делал? Не, взвести затвор и выстрелить может и смог бы. А ленту перезарядить в случае чего? А ЗИП необходимый прихватить, стволы запасные, коробку с двумя лентами на 50 патронов, запасной магазинчик на 75? Снаряженный, кстати и с переходником в сумке, я проверил. Интересно, это у них боекомплект такой, или просто фриц не сильно запасливый попался? Нигде не читал, поэтому и сказать ничего не могу. Ох, и нагрузился же я. Ладно хоть ДТ, стволы, сумку с ЗИП и коробку с лентами новые знакомые понесут. Один ничего так, судя по габаритам. Силен. Правда без обуви топает, но тут уж ничего не поделаешь. На его ноги не сразу размерчик подберешь. А он видно деревенский, очень так спокойно идет. Я-то наверняка так не смогу. С детства без обуви не ходил.
А лейтенант не прост. Вон как хитро вопросики заворачивает. Так, правильно. Мы с новых земель. Чтооо?… Хотя… Правильно. Молодчина Андрей. Я инженер МТС, Андрей — снабженец, замначальника в районном снабе. Хм, а они были, не проколоться бы? Сема — работник радиостанции, приезжий с города. Радио нам должен был наладить. Так, а говорит он не как мы. Как-то слегка не так воздух выдыхает, что ли… Совсем произношение другое. Ну ладно, заметно не сразу, если бы не Сема, я бы и внимания не обратил. А Сема молодец, на провокации не поддается. Блин, а устал я как… Еще бы, со школьных походов столько не ходил. Да еще таким темпом и полуголодный. Если бы не необходимость, давно бы лежал, задрав ноги в небо.
Часов семь с момента переноса уже бродим, совсем устал. Да и красноармейцы уже шатаются. Главное, опять на запад возвращаемся. О, великолепно. Мы дорогу-то срезали выходит, и прямо к танку вышли. Да, вот его махина торчит.
— А почему бы нам его не использовать? Что ты говоришь, Сема?
— Топлива нет.
— А полевой стан? Там бочек столько, что нам и залить, и с собой прихватить хватит.
— А стрелять чем?
— Снаряды? Да, с этим проблемы. И скорость у него конечно не гоночная. Да и надежность не того. Зато не пешком и броня прикрывает. Да и вид внушительный, не всякий мотоциклист сунется.
— А ехать как?
— Чудики, мы ж как раз на окраинах Полесья. Рванем лесными дорогами, немцы туда особо не совались, точно шеф? Ну вот. С небольшими группами справимся, глядишь, где-нибудь еще и топлива прихватим.
— А он исправен? — сунулся Кузьма.
— Нет таких неисправностей, которые не могли бы устранить… Правильно говоришь, товарищ лейтенант, большевики.
А также зампотехи танкового батальона с соответствующим образованием, но это я уже добавил мысленно.
Колодяжный поколебавшись и еще раз окинув нас взглядом внезапно заявил:
— Снаряды можно найти. Знаю, где они недавно были.
— Лейтенант, и ты скрывал? Сколько говоришь?
— Боекомплект. И недалеко отсюда.
— Боекомплект к орудию, это сколько?
— Восемьдесят снарядов и зарядов. Часть в зарядном ящике, часть в упаковке.
— Понятно. Нам все равно все не взять. К тому же не все подойдет, правильно? Ну, тогда сейчас на поле, берем бочки и на тракторе волочим сюда. Кто может?
— Кузьма. Он механик-водитель.
— Милай, а чего ж молчал то… Оставьте мне Семена с карабином и вперед. Кстати, я там тележку заметил, вот на ней бочки и привозите. А до снарядов на танке доедем.
Слава богу, инструмент в танке был. Повозиться пришлось изрядно, но к моменту, когда матерящиеся на весь лес напарники вручную подкатили тракторный прицеп с бочками, дизель только и ждал топлива.
— Что это вы без трактора? Не завелся?
— Пулями побит.
— Ясно. Ну ладно, предлагаю отдохнуть, вздремнуть, сколько сможем и с утра на свежую голову заняться всем остальным. Тем более что немцы ночью не воюют. Орднунг у них, понимаешь. Откуда знаю? Успел увидеть, товарищ лейтенант. Пока сюда добирался.
Бл… ну я и прокололся! Надо ж такое сказануть было. Сначала про шефа и дороги, теперь про то, что сюда добирались… Лейтенант прямо сбледнул весь. Точно за шпионов принял… Ладно, до утра не убежит, а там разберемся.
26 июня. 1941 год. Украина. В лесу у дороги. Танк КВ-2.
Утром продолжавшему временами недоверчиво коситься лейтенанту, обоим красноармейцам и нашей неразлучной тройке стало не до разборок. Сначала пролетел над дорогой небольшой связной или разведывательный самолетик. Явно не 'Шторх', видимо что-то трофейное. А когда подстегнутые его появлением друзья-товарищи срочно залили баки и прикрутили оставшиеся две бочки к корме заранее прихваченным на полевом стане тросом, заволновался пес. Пришлось срочно заводить танк и максимально возможных в данных обстоятельствах километрах пятнадцати хода быстро рвать к названному вчера лейтенантом, командиром артиллерийского взвода, месту. В лесу, недалеко от дороги, стоял неисправный трактор, по виду мало отличающийся от оставшегося на колхозном поле, 152 мм гаубица без затвора и прицела, а чуть дальше загнанный в кусты автомобиль, с зарядным ящиком. Тут же, отправив в охранение вместе с Ленгом маломощного Сему и страдающего или радикулитом, или острым приступом хитрости Кузьму, друзья-товарищи быстро, насколько позволяли сноровка и наличные силы, практически ничем не подкрепленные со вчерашнего дня, загрузили в танк тридцать пять осколочно-фугасных и бетонобойных снарядов, да тридцать шесть гильз с зарядами. В общем, теперь КВ был почти готов к труду и обороне. Пока было тихо, слегка подкрепились остатками консервов из Сергеева рюкзака. Аборигены с неприкрытым изумлением поглядывали на извлеченные консервы и чтобы отвлечь внимание, Андрей, кивнув в сторону орудия и трактора, спросил — 'Это ваши? Колодяжный тяжело вздохнул и ответил: