— Кажется, понимаю, Яков Григорьевич, — неторопливо ответил он: — То есть вы считаете, что он подходит для маневренных групп. Кавалеристы, мотострелки, диверсионные отряды осназа. Те, для кого бой — стычки, засады, налёты, кому некогда развертывать батарею и тянуть связь….
— Вот именно! — перебил его возбужденный Таубин, отложив бутерброд в сторону:- Смотрите, положительный отзыв получен именно из механизированного отряда, рейдировавшего по немецким тылам!
— То есть миномет в этом случае нам совсем не конкурент… неплохо, неплохо — закончил за Таубина Коровин: — значит получаем экономию в транспорте и личном составе. Да, это вы здорово придумали. Но у НКВД свои запросы…
— Да, и я уже прикинул, какие дополнительные требования они могут выдвинуть. Вот смотрите, — Таубин положил надкушенный бутерброд и достал из кармана смятый лист бумаги. Коровин быстро просмотрел записку и нахмурился: — Что-то вы, Яков Григорьевич, расфантазировались. Установка на бронетехнику — очевидно. Углы возвышения — понятно, стрелять по чердакам или с чердаков, но сошки и станок одновременно, по типу немецкого пулемета?! Сначала надо добиться безотказной работы! Таубин сник и потух. Заметив его огорчение, Коровин поспешил изменить тему и заговорил о повышении осколочного действия боеприпаса:
— Меня серьезно беспокоит только одно. В заданном калибре сорок миллиметров мы никак не можем получить достаточной эффективности боеприпаса. Надо что-то придумывать, причем срочно. Идея, предложенная Игнатовым, о применении, по примеру РГ-42, вставки из скрученной и нарезанной проволоки неплоха, но опять таки усложняет конструкцию боеприпаса.
— А если… — Таубин задумался, — если вместо сорока миллиметров сделать пятьдесят. Вес возрастет незначительно, метательный заряд у нас невелик и толщину ствола увеличивать не придется. А вот в качестве боеприпаса можно использовать уже готовую мину от ротного миномета. И создать на ее базе специализированный боеприпас для гранатомета.
— Идея неплохая, только надо посмотреть, как будет со стрельбой миной из нарезного ствола, — задумался Корвин:- А мысль очень интересная, давайте просчитаем. Но это уже не то оружие, которое требуется, поэтому этот вариант будем разрабатывать в инициативном порядке…
Опять допоздна горели окна в здании КБ, опять стрекотали арифмометры и шуршали разворачиваемые листы ватмана, закрепляемые на чертежных досках, опять замотанные до предела чертежницы старательно разводили дефицитную китайскую тушь…
5..7 августа 1941 года. Украина. Белоруссия.
Передовой отряд бригады с трудом передвигался по забитым беженцами дорогам. Да, первые два дня теперь вспоминаются как райские. Ни тебе немецких самолетов, ни толп на дорогах. Зато ближе к прорванному фронту становилось все хуже и хуже. Андрей с тоской оглядел очередной затор, затем решительно выхватил стоящий в специальном зажиме автомат ППД-40, про себя в очередной раз обругав эту тяжелую и неуклюжую дуру, передернул затвор, привычно проверил предохранитель, и вылез из трофейного броневика на дорогу. За ним, так же привычно приготовившись к стрельбе, вышли Антон и лейтенант из оперативного отдела, Кузьмин Сергей. Последним выскочил, чихнув на ходу от попавшей в нос пыли, Ленг. Одновременно с этим на борт броневика легла винтовка с оптическим прицелом и Номоконов, что-то негромко шепча себе под нос, на всякий случай снял ее с предохранителя.
Остановившийся перед затором Т-40 тихонько отползал задним ходом, повернув башню направо, в сторону ближайшей опушки. Оглянувшись, Андрей увидел уже привычную картину — ЗИС пристроился сразу за броневиком, расчет установленного в кузове счетверенного 'максима' выглядывал воздушные цели. Несколько красноармейцев, покинув машину, залегли на обочинах вдоль дороги, изготовившись к стрельбе. Радийная машина притаилась за ЗИСом. Замыкающий танк тоже свернул на обочину и сейчас разворачивал ствол своего крупнокалиберного пулемета в поле.
Андрей, сопровождаемый бегущим справа Ленгом и идущими чуть сзади Антоном и Сергеем, подошел к толпе.
Затор образовался из-за столкновения полуторки с грузом и тягача 'Комсомолец'. Столкнулись они вкось, но этого хватило, чтобы автомобиль превратился в неработающую повозку на трех колесах, а неподалеку от тягача кого-то перевязывал санинструктор. Теперь на месте столкновения о чем-то азартно ругались молодой командир со звездой на рукаве и пожилой, толстый лысоватый мужчина в полувоенном френче ответственного работника, активно поддерживаемый худым, белобрысым, с растрепанными патлами и поцарапанной до крови щекой, мужичонкой в костюме. Активно размахивая руками и тесня немалым животом 'ответработник' явно давил на политрука. Тот пытался отругиваться, но даже издалека было видно, что еще немного и он сдастся. Вокруг собралась небольшая толпа, все поглядывали на спорящих, кто с любопытством, кто с нетерпением. Некоторые из стоявших время от времени тревожно оглядывали небо и снова переключались на спорящих. С одной стороны на дороге стояли, чуть свернув к обочине не менее восьми тягачей с противотанковыми сорокапятками, с другой постепенно увеличивалось количество остановившихся телег и небольших стад коров.
Заметив подошедшего Андрея, любопытные, теснясь, расступились, образовав коридор прямо к спорящим.
— И что же здесь происходит, товарищи? — негромко, но внушительно, в своем лучшем стиле 'а-ля Инспектор ГИБДД', спросил Андрей. Ленг, умница, услышав вопрос, дополнил его коротким, но внушительным гавканьем. Удивленные спорщики замолчали и повернулись к Андрею.
— Так что же в конце концов происходит, может кто-нибудь мне сказать? — повторил Андрей, добавив металла в голос. Первым опомнился и ответил политрук:
— Политрук противотанкового дивизиона стрелковой дивизии Комарницкий Сергей Юрьевич, — представился он, отдав честь и вопросительно посмотрев на Андрея, добавил:- вот, столкнулись.
— Комбриг майор Мельниченко, — ответно представился Андрей и, глядя на пыхтящего от злости ответработника, продолжил: — А чего это дорогу не поделили? Видно же, что люди на фронт спешат.
— Я секретарь… райкома партии Жмуриков Евгений Аврамович, со мной заворготделом и секретные документы. Мы обязаны их спасти от немецко-фашистских захватчиков, а товарищи красноармейцы не только разбили мою машину, но отказываются предоставить взамен ее другую и людей для грузовых работ, — угрюмо, но напористо проговорил секретарь.
— Разрешите, товарищ майор? — встрял политрук: — Нашей колонне не уступили дорогу, повредили трактор, чуть не разбили орудие, а теперь товарищ Жмуриков требует новую машину из моего технического замыкания, да еще несколько бойцов для охраны и сопровождения.
В это время в разговор вступил мужичонка. Брызгая слюной и размахивая руками, он начал доказывать, что документы орготдела их райкома не менее, если не более важны, чем война. Послушав его немного, Андрей примиряющее махнул рукой и обернулся. Как он и ожидал сзади уже стоял готовый выполнить любое приказание, начальник особого отдела. Когда Стонис стал упорно проситься в передовую команду, Мельниченко долго не сопротивлялся, понимая, что все равно его заставят согласиться. Назвался груздем — полезай в кузов, вышел на госбезопасность — будь готов к проверкам и контролю.
— Ян Артурович, вы как представитель НКВД имеете, я думаю, достаточно полномочий для проверки груза. А до этого… Товарищ политрук! Машину оттолкнуть за обочину дороги, трактор сдвинуть. Оставьте неисправный трактор и расчет орудия здесь, исправят — догонят. А сами продолжайте движение, — и, повернувшись к продолжавшим толпиться любопытным, добавил: