Переговоры длились долго. Дирекция пошла только на незначительные уступки, вроде обязательного вежливого обращения с рабочими, и ультимативно потребовала забастовку прекратить, завтра всем выйти на работу.
— Пока все наши требования не будут удовлетворены, ни о каком возобновлении работы даже речи быть не может. Разговор продолжим завтра, — отрезал Ворошилов.
Он не рассчитывал, разумеется, что владельцы «Паровозостроительного завода Гартмана» сдадутся при первом же нажиме. Более того, он знал, что за свои барыши они будут держаться до последнего, но не отступят, пока на них не надавят… власти. Буржуй только под давлением властей может пойти на уступки. Пока он чувствует под собой опору в виде государства — он сила. Нужно было эту опору вышибить.
Луганцы это понимали, и подготовились к этому заблаговременно. Пока на Гартмановском заводе происходили события первых дней стачки, комитет РСДРП(б) распространил по другим заводам листовки с призывом к рабочим поддержать своих товарищей-паровозостроителей, выйти на всеобщую забастовку. Еще до начала первых переговоров с администрацией паровозостроительного завода, комитетом были получены ответы от представителей большинства других предприятий города, что рабочие готовы бастовать. Даже предварительно, еще до начала всеобщей забастовки, была подготовлена листовка с таким текстом:
«Товарищи! Вчера мы, рабочие и работницы города Луганска, присоединились к товарищам — рабочим завода Гартмана и объявили забастовку с целью улучшения своей жизни, своего быта…».
Т.е., предусмотрено было всё до мелочей, и развитие событий было предугадано в точности. Оставалось только ждать. И ожидания оправдались. В поддержку паровозостроителей прекратили работу почти все заводы города, две типографии, аптеки, мастерские, ряд магазинов. Оставался в стороне только государственный пороховой завод. И тогда луганские большевики сделали то, что было повторено в Петрограде, когда бастующие ткачихи пошли по предприятиям города.
Двухтысячная колонна гартмановцев двинулась к пороховому заводу. По пути к ней присоединялись бастующие других предприятий и к воротам казенного завода уже подошла шеститысячная демонстрация. Навстречу ей выбежал его начальник генерал Кобалевский с помощниками. Закатил истерику с угрозами страшных кар. Ему орали из толпы демонстрантов:
— Гудок давайте! Прекращайте работу.
Из ворот порохового повалили его рабочие, окружили свою администрацию, тоже требовали дать гудок к прекращению работы. Генерал Кобалевский перетрусил и сдался. Последний завод Луганска присоединился к всеобщей забастовке. Город встал.
Можно представить, что орал в своем кабинете градоначальник, когда к нему был вызван директор паровозостроительного завода:
— Скажи своим хозяевам, что мне плевать на их убытки! Если забастовка прекращена не будет и город не успокоится, то они мне — первые враги! Пока батюшка-царь меня успеет с должности уволить, я вас всех порву, как тузик грелку!
21 февраля состоялись новые переговоры управления завода Гартмана с бастующими. Администрация пошла на удовлетворение почти всех требований. Рабочий день был установлен 9-часовой. Расценки повышены на 30%. Полицию из цехов убрали. Заводская школа расширена, создана библиотека.
Понятно, что владельцы завода хотели сохранить лицо, не выглядеть полностью капитулировавшими. Поэтому не согласились оплатить простой во время забастовки напрямую. Сделали по-другому: выделили юо тысяч рублей из доходов завода за 1904 год в виде «поощрения» всему коллективу. Эти 100 тысяч рублей составили заводскую ссудо-сберегательную кассу.
22 февраля забастовка была прекращена. Победа была полная. Город вернулся к спокойной жизни. С одним нюансом: теперь все рабочие Луганска почувствовали свою силу.
Это был первый этап революционного выступления рабочих под руководством Клима Ворошилова в 1905 году. Завершился этот этап созданием рабочего властного органа — исполнительного комитета депутатского собрания рабочих (он после забастовки распущен не был) и консолидацией рабочих…
Приходит понимание того, почему биография Климента Ефремовича была под умолчанием все годы хрущевско-брежневского правления и почему нынешним «историкам» она не нужна? Уже даже Берия признание получил, а Ворошилов… ну в упор не замечают второго человека после Сталина в СССР!..