А был ли заговор? Был. Был, чего здесь юлить?! Заговор сталинцев против осуществившего государственный переворот, установившего диктатуру партии большинства ЦК. Даже немного не так: заговор представителей высших органов Советской власти против ЦК КПСС. Булганин — председатель Совета Министров. Молотов, Каганович, Первухин, Сабуров — первые заместители председателя Совета Министров, Шепилов — министр иностранных дел. Это исполнительная власть. К.Е. Ворошилов — Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Глава государства.
Более того, это был еще и заговор большинства одного из самых высших органов партии — Президиума ЦК КПСС против ЦК. Заговорщики составляли в Президиуме большинство — 7 человек против 4. Т.е. этот заговор (ни к чему в кавычки его брать), даже если посмотреть на состав участвующих в нем, имел целью ликвидировать диктатуру партии и восстановить в стране Советскую власть.
И из материалов Пленума отчетливо видно, что зрел заговор уже давно. Борьба между ЦК и сталинцами началась почти сразу же после смерти Иосифа Виссарионовича и велась жестоко и упорно. Фактически, члены команды Сталина действовали в условиях подпольной конспирации, на словах, на публике, они поддерживали политику ЦК, но на самом деле противодействовали ей, как только могли. По всем более-менее принципиальным вопросам.
И ЦК тоже активно готовил окончательную ликвидацию остатков Советской власти — устранение из нее тех, кто противился его диктату. Средством борьбы против соратников Сталина были выбраны «репрессии»: шла активная реабилитация «жертв», из троцкистов делали жертв «сталинского террора», фабриковались документы о причастности Сталина и его команды к террору, готовились из них сделать преступников. Интересно, что еще не были найдены, т.е, не были изготовлены, документы о причастности к террору самого Хрущева, на Пленуме член секретариата Аристов орал: «Ни об одном человеке не вносил предложения тов. Хрущев, чтобы арестовать или расстрелять. Не было таких случаев. Где же тут культ? За культом Вы скрывали и скрываете свои истинные цели, у Вас был другой, гнусный план: вернуться к власти в ЦК, расправиться с неугодными, добраться до архивов, компрометирующих Вас, уничтожить их».
Позже появится и на Хрущева компромат в виде «расстрельных списков», пока кукурузник был еще партийной мафии нужен. Кстати, кличку «кукурузник» Никита сам себе дал, он так себя сам назвал на том Пленуме, когда в очередной раз распространялся о пользе своей любимой культуры: я — кукурузник. Так это к нему и приклеилось.
Выяснилось, что Берия и Маленков действовали против ЦК после смерти Сталина совместно. В этом Пленум и обвинил Георгия Максимилиановича. Маленков издевательски спрашивал: как же так, а кто при аресте Берия тогда играл главную роль? В ответ орали: не ты! После этого бумажка в виде Постановления по делу Берия, подписанная Маленковым, превращалась окончательно в филькину грамоту.
Удалось сломить и вырвать раскаяние в заговорческой деятельности у Булганина, Первухина и Сабурова. Остальные, особенно старые большевики Молотов, Каганович и Маленков уперлись. Судилище было омерзительным. Людям, которые стояли рядом с Владимиром Ильичом Лениным еще с дореволюционных времен, активным участникам революции и Гражданской войны, тем, кто руководил страной во время коллективизации и индустриализации, Великой Отечественной войны, восстановления разрушенного войной хозяйства, затыкали рты, глумливо издевались над ними, бросали вздорные обвинения. Завершился Пленум Постановлением об «антипартийной группе» Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Четверку выкинули из ЦК. Булганин получил выговор, Сабурова вывели из Президиума ЦК, Первухина перевели из членов Президиума в кандидаты.
Ворошилова не тронули. Из-за этого делают вывод, что Климент Ефремович не устоял перед натиском ЦК и открестился от «антипартийной группы». Да вот не было такого. Вот выдержки из выступлений членов ЦК на том Пленуме: «Шелепин. Климент Ефремович, мы все вас любим и уважаем. У Вас большая, красивая и поучительная жизнь, особенно для нас, молодых людей. Но мы удивлены были вашим выступлением на Пленуме и хотим, чтобы Вы еще раз выступили на Пленуме, прислушались к единодушному мнению ЦК нашей партии», «Полянский. Несколько слов хочу сказать о Клименте Ефремовиче Ворошилове. Я его давно знаю, мы земляки, луганские. Но на этом Пленуме он вел себя плохо, неправильно. Тов. Ворошилову нельзя быть маятником, колеблющимся. Мы знаем Вас как старейшего большевика, слава Ваша — это слава нашей партии, мы понимаем, что такое Ворошилов. Но Вы ничего вразумительного не сказали. Хуже Вас никто на этом Пленуме не выступил», «Лубенников. Товарищи! Два слова о тов. Ворошилове. Когда я еще в Донбассе бегал в пионерском галстуке, то у меня уже были воспитаны уважение и любовь к Вам, тов. Ворошилов. Теперь мы выросли, стали членами ЦК, а Вы к нам относитесь, как к пионерам. Когда мы пришли на заседание Президиума, что Вы нам сказали? «Как вам не стыдно, да вы что, не доверяете нам, да разве мы сами не разберемся, да есть ли у вас хоть грамм партийной совести? Вы допустили беспрецедентный случай в истории партии». Так ведь было? А здесь, на Пленуме, как Вы себя вели? Я не слышу, на вопросы отвечать не буду — вот Ваше отношение к членам ЦК. Климент Ефремович, Вы уважаемый человек, но урок из отрыва от народа, от партии, от жизни этих банкротов должен и Вас многому научить, и Вы должны для себя сделать необходимые выводы.», «Раззаков…. я предлагаю осудить неправильное поведение и тов. Ворошилова, по существу, поддерживавшего эту антипартийную группировку», «Штыков. Насчет Ворошилова. Климент Ефремович, подумайте. Наша просьба: дайте партийную оценку этому факту, который мы разбираем на Пленуме. Мы верим Вам, что Вы не знали всей этой заговорщической деятельности группы Маленкова, Молотова, Кагановича. Дайте оценку, как Вы понимаете. Мы понимаем, что они предательскую роль играли в этом черном деле. Почему Вы не дадите оценку? Почему колеблетесь? Еще раз говорю: мы Вам верим. Вы большим авторитетом у нас пользуетесь. Дайте оценку их деятельности».