— Вот видишь, — усмехнулся Майк. — Я прав насчет добропорядочности.
— О'кей. Скажи, как обстоят дела с поместьем? Ты говорил о банкротстве…
— Это все еще актуально.
— Майк… Я бы помог тебе, если умел, но я не фермер.
— Понимаю. Я тоже. Но так уж получилось в жизни. Это крепкий орешек, но я должен его разгрызть… А сейчас мне надо переговорить с Дунканом по поводу среднего поля. Заходи ко мне, если выкроишь время от работы.
— Иронизируешь? Тетя Эдвина говорила, что ты только что купил «Кольцо» Солти?
— Верно.
— Похоже, твое банкротство такой же миф, как мои заработки. Я могу зайти послушать пластинки?
— Конечно. Это займет вечера четыре. Можно начать сегодня.
— Отлично. Я слушал ее в прошлом году в Лондоне. Потрясающе!
— Тебе повезло. Приходи к шести, а я что-нибудь приготовлю, дабы не терять времени на обед.
— Ты и готовить умеешь?
— Не то что бы. Кое-чему научился, пока был женат…
Глава 14
Закончив печатать счета и баланс, порученные ей Майком, Шарлотта спросила:
— Мистер Ставертон, не могли бы вы уделить мне несколько минут?
— Конечно. — Он присел на край ее стола.
— Я получила письмо от отца. Он просит меня приехать домой на выходные перед Рождеством, потому что праздники они собираются провести на юге Франции с друзьями.
— Вас с собой не зовут?
— Я бы все равно не поехала. Вы отпустите меня с пятницы до вторника перед Рождеством? Мисс Ставертон не возражает.
— Это первая ваша поездка домой, с тех пор как вы работаете? — Она кивнула, и он продолжил: — Поезжайте, когда хотите. Это значит, что Рождество вы проведете с нами?
— Да, если вы не против. Кажется, вы говорили, что испытательный срок истекает как раз к Новому году.
— Верно, — отозвался Майк. — Мне больше вас не в чем упрекнуть. С Нового года я увеличиваю ваше жалованье на два фунта в неделю. Решаете остаться?
— Да, мистер Ставертон. Спасибо.
— Не стоит, мисс Лейбурн, — ответил он почему-то мрачно.
Дверь за Майком закрылась, и Шарлотта во внезапном припадке раздражения бросила ему вслед бумаги. Она не сдастся! Он может манипулировать здесь всеми, но только не ею. Но в то же время Шарлотте очень хотелось откровенно поговорить со Ставертоном, посоветоваться с ним. Тони — славный парень, обаятельный слушатель, но рядом с Майком, которого можно было сравнить с орлом, Тони скорее напоминал канарейку.
В выходные, когда в Херонсбридж приехали Адам Бирх с женой, в поместье воцарился мир и покой, обиды и ссоры братьев были забыты. Прогуливаясь в субботу утром у реки, Шарлотта встретила Дину Бирх, улыбчивую женщину с карими глазами и тихим голосом.
— Какое дивное место! — воскликнула Дина. — Майк говорил, что это сплошная головная боль, но я бы все перетерпела, лишь бы сохранить земли.
— По-моему, он уже начал разбираться в ситуации. По крайней мере, надеюсь. Мне бы очень не хотелось, чтобы Херонсбридж продали.
— Если кто-то заставит поместье приносить доход, то это будет Майк. Хотя он и не был рад наследству. Мы никогда не говорили с ним о семье, но нам с мужем все время казалось, что у него было не очень счастливое детство в Херонсбридже.
— Вы давно знакомы?
— Дайте подумать… Мы тогда только поженились. Значит, прошло уже девять лет. Дай бог, чтобы у Майка все было хорошо, он уже хлебнул свою порцию несчастий.
Шарлотта с интересом выслушала бы подробный рассказ о Майке, но Дину позвал муж. Глядя, как чета Бирх прогуливается по берегу реки, держась за руки, Шарлотта подумала, что в этом широкоплечем высоком мужчине есть спокойная уверенность, которая так необходима женщине, и что они с милой Диной составляют прекрасную пару.
— Отличные ребята эти твои друзья, Майк, — подтвердил ее мысль Тони, когда Бирхи уехали. — Они кажутся счастливыми, а это такая редкость в наши дни. Адам рассказал мне о своем деле, звучит неплохо, — добавил он со смешком. — Я договорился с ним о встрече в Лондоне. Адам взял у меня кое-что почитать. Если вещи пойдут, то считай, ты сделал из меня добропорядочного гражданина.
— Хороший был уик-энд, — отозвался Майк с улыбкой. — А вам, Шарлотта, понравилось?
— Очень, большое спасибо, — вежливо ответила она.
Когда Майк ушел, Тони, усевшись на ручку ее кресла, заявил:
— Ты должна помочь мне провести последние недели свободы с толком, малышка. Потом Лондон поглотит меня, и все — пропал человек. Я буду скучать по тебе и Херонсбриджу.