— Небось и на руку нечиста?
— Не знаю, не успела уточнить. Хотя нет, до полного набора надо бы еще подвизаться в сводничестве, шпионаже, наркомании.., контрабанде. Нет, окончательно меня еще не охаяли. Серьезное упущение.
— Постой, мне кое-что пришло на ум. Что он такое говорил.., ну, насчет того, что умеет ограждать себя от особ такого пошиба?
— Да уже, мол, имел дело с подобными...
— А если он и правда всю свою жизнь вращался в таком кругу? И никогда не сталкивался с обыкновенными людьми? Ох, дорогая моя, я начинаю глубоко ему сочувствовать!..
— Поди теперь разберись. Может, надо было выразить ему искреннее соболезнование, а не разыгрывать глупые шутки? Может, это просто несчастный человек, которому катастрофически не везет с женщинами?
— Как бы там ни было, но тут он крупно обознался. А вообще, раз он вот так, не проверив, дал волю гнусным подозрениям, значит, дрянь мужик. И где его чувство юмора?
— Чувство юмора - оно избирательно. У каждого из нас найдется такой пунктик, где чувство юмора напрочь отказывает. Вспомни, одно время и у меня был такой. Может, у него этот пунктик - собственная его персона?
— Тогда я ему не завидую...
После почти часового обсуждения мы не пришли ни к какому выводу. Перебрали множество гипотез, да что толку, когда неизвестно, какая из них соответствует действительности. Наконец мне это гадание на кофейной гуще осточертело. Я попрощалась, приняла ванну и, выключив свет, забралась под одеяло. Приемник еще работал, освещая комнату слабыми бликами. Точно так же, как в тот вечер...
И внезапно в голове у меня прояснилось. Я смотрела на светящийся ящик и чувствовала, как по спине у меня забегали мурашки. Видела я не приемник, а себя - его глазами.
Ну да, иного и быть не могло. Что еще он мог про меня подумать, если вела я себя совершенно не так, как пристало любой нормальной женщине? Если вместо того, чтобы смертельно оскорбиться на отсутствие каких-либо объяснений, я добивалась с ним встреч! И как это я сразу не сообразила!
Немудрено, что моральные мои качества показались ему ниже всякой критики. Что ж, его право, бог с ним. Какие у меня могут быть претензии? Зато теперь хоть в чем-то разобралась. Остальное так навек и пребудет от меня за семью печатями.
На следующий день я занялась ремонтом квартиры. Начала со штукатурки, и недавние бурные события стали тускнеть в клубах пыли. Три мужика немилосердно долбили стены, а я тем временем предавалась молитвам, испрашивая у святых угодников хоть немного терпения для соседей. Лицезреть мужика, в башмаках восседавшего в моей ванне на грудах штукатурки, было выше моих сил, я ретировалась в комнату и только поэтому расслышала звонок. Я прикрыла дверь и взяла трубку.
— Могу я поговорить с пани Иоанной Хмелевской? - спросил мужской голос.
— Я у телефона.
— Я звоню вам по поручению моего друга, вашего знакомого.
У меня не возникло никаких сомнений, о ком идет речь, но я вежливо осведомилась:
— Будьте добры, уточните, какого знакомого вы имеете в виду, а то у меня их много.
— Того, с кем вы поддерживали знакомство по телефону. Как я понимаю, далее телефонных контактов дело не зашло.
— А не назвать ли вам попросту фамилию этого человека?
— Пока не хотелось бы. Меня уполномочили кое-что вам сообщить, но не по телефону, а лично. Не могли бы мы условиться о месте и времени встречи?
— Я так понимаю, вы знаете, кому звоните. Не мешало бы и вам представиться.
— С огромным удовольствием, но.., при встрече.
— Что ж, вольному воля. Я уже привыкаю к той таинственности, которая меня окружает благодаря вашему другу.
— Сдается мне, таинственность напускаете вы сами...
— Чего?! - (Господи, еще один белены объелся!) - Позвольте с вами не согласиться...
— Простите, но я в курсе всей этой истории и знаю, что сумятицу учинили вы. Впрочем, лучше объясниться с глазу на глаз. Где и когда? Сегодня, пожалуй, уже поздно?
Я невольно взглянула на часы. Было полдесятого.
— Надеюсь, четверть первого ночи вас не устроит? - съехидничала я.
— В четверть первого? Почему именно четверть первого? - Его голос выражал явное удивление и даже недовольство.
Ага, значит, не совсем уж он и в курсе...
— Это я так... Решила было, что ваш друг заразил вас своими привычками. Может быть, завтра.., погодите...
Есть такое место, где я по необходимости бываю каждый день в одно и то же время. Просто прохожу мимо, когда возвращаюсь с работы. Не мотаться же по городу ради удобства этих психов.
— Можно завтра в семнадцать, в кафе на углу Маршалковской и Крулевской. Возле художественного салона.
— Договорились. Завтра в семнадцать.
— Минутку! А как я вас узнаю?
— Это я вас узнаю. Но если угодно.., высокий брюнет в сером костюме...
Сердце у меня дрогнуло. Сколько же их таких расплодилось, черт побери? Высоких брюнетов в серых костюмах?..
— ..и в очках.
— Ах, вы носите очки?
— Вообще-то нет, но на этот раз...
— В мою честь?
— Скорее как опознавательный знак.
— Очень мило с вашей стороны. До завтра. Жду с упованием.
— Да, чуть не забыл. Вам привет от... - голос в трубке исполнился медоточивого ехидства и оттого приобрел исключительную сочность, - от пани... - и он назвал фамилию.
Час от часу не легче. Нет, скучать мне не дадут! Фамилия довольно известная, но при чем туг я?
— А кто она такая, эта дама? - спросила я с удивлением, которого не имела никакого резона скрывать. - Честное благородное, я ее не знаю.
— Извините, мне пора. Еще раз простите за беспокойство, до встречи.
— До свидания, - машинально ответила я, размышляя над новым зигзагом событий. Нет, они определенно доведут меня до ручки. Когда наконец закончится эта дикая галиматья? Мозги мои уже изнемогли.
Хоть я и подозревала, что, скорей всего, со мной пытаются сыграть дурацкую шутку, но на всякий случай решила заглянуть в кафе. Никакого высокого брюнета я там, конечно, не обнаружила. Так и есть - шутка. Хорошо хоть время не потеряла.
Со штукатуркой уже было покончено, так что звонок я расслышала сразу. Войдя во вкус, я настроилась услышать что-нибудь в том же роде. И не обманулась в своих ожиданиях.
— Надеюсь, вы меня простите, - сказал вчерашний голос. - Так получилось, что я не смог прийти. Поверьте, мне очень неловко.
— Бог простит, не переживайте, - успокоила я его. - Подождите секунду, возьму сигарету... - Я закурила и снова вернулась к телефону. - Но раз уж вы не пришли, тогда по крайней мере растолкуйте, что это за дама с приветом? Я такой не знаю, впервые о ней слышу.
— К сожалению, я не уполномочен отвечать вам на этот вопрос.
— А приветы передавать уполномочены? Объясните на милость, что означает весь этот абсурд?
— Я не уполномочен давать вам объяснения.
— Тогда скажите хотя бы, почему этот ваш странный друг уполномочил звонить вас, а не позвонит сам?
— Видите ли, я в некотором смысле состою при нем подчиненным и это поручение входит, так сказать, в круг моих обязанностей.
Ишь ты, курицын сын! Министр сыскался...
— Еще раз простите. Мне следовало передать вам одно сообщение, но это уже неактуально. Вы получите его официальным путем.
— Тогда скажите по крайней мере, когда ждать, а то так недолго и помереть от неизвестности, - язвительно сказала я.
— Я не уполномочен давать объяснения. "Пластинку у него заело", подумала я со злостью.
— А сейчас позвольте попрощаться. Прошу меня извинить...
Сущий Версаль, жаль только, что в доме умалишенных.
Я снова с головой ушла в ремонт и в течение нескольких дней света белого не видела. Не хотелось, чтобы в момент ареста меня застали в доме посреди жуткого бедлама. К счастью, ремонт был закончен, а я все еще наслаждалась свободой.
Вот тогда-то меня и настиг удар. Позвонил мне один мой знакомый, с которым я после отпуска ни разу еще не виделась.
— Что ты натворила! - заявил он безо всяких предисловий. - Совсем ума лишилась? Всего можно от тебя ожидать, но такого!..