— Да вы что! Святая простота! Думаете, я уйду отсюда, не получив никаких объяснений? Не дождетесь, разве что ногами вперед!
— Позвольте, каких объяснений вы от меня ждете? - спросил он, уже откровенно ухмыляясь.
— Мне надо знать все об этом человеке! Кто он, как зовут, где живет, мало того, я хочу его видеть!
— Вы требуете от меня невозможного. С аферой еще не покончено, главный герой на свободе, и разглашать его имя мы не вправе. Тем более вам, сами же признаетесь, что человек вы непредсказуемый. Допустим, я его назову, можете вы поручиться, что не допустите опрометчивых действий?
Я задумалась. Нет, поручиться я не могла. Поручиться наоборот - это пожалуйста, какой-нибудь финт выкинется непроизвольно, сам собой.
— Единственное, что в моей власти, так это назвать участников из числа верных людей, трудившихся во благо родной державы. Включая и главного спеца. Да вы их фамилии уже слышали.
— Кое-какие... Зачем мне их фамилии?
— Очень симпатичные люди. Когда все будет позади, сможете с ними познакомиться.
— Вот еще. Не чувствую интереса.
— Иногда бывает полезно переключить свой интерес на другой объект... Клин клином! Я прямо так и взвилась.
— Как вас следует понимать? Предлагаете свои услуги? - с медоточивым ехидством поинтересовалась я. - Не в обиду будь сказано, вы не в моем вкусе...
— Упаси бог, и в мыслях не было, я женат!.. Не сердитесь, я имел в виду кого-нибудь из этих ребят. Тут полно холостяков, вполне достойных вашего внимания. Их можно отметить крестиками.
Я бросила мрачный взгляд на список.
— Где-то мне эта фамилия попадалась, - рассеянно пробурчала я. - Этот, что ли, у них главный спец? А может, ошибаюсь. Ну и шуточки у вас, в таком солидном заведении - и так негуманно развлекаетесь за счет пытаемых. Когда прикажете ждать остальной информации?
— Как только ваш сердечный друг окажется за решеткой. Я вам позвоню... - И, помолчав, как бы про себя добавил:
— Если еще понадобится...
— Не могу избавиться от впечатления, что вы меня здорово дурачите, высказала я на прощание свое недовольство. - Ума не приложу, чему бы это приписать. Наверно, обыкновенному садизму. Всего вам хорошего. Если не сдержите слова, встречаться со мной не советую.
— Думаю, о сохранении нашего разговора в тайне напоминать незачем?
— Незачем. Буду молчать пуще могилы. Честь труду...
***
Я вернулась домой только по той причине, что больше возвращаться было некуда, ноги сами меня привели, хотя я белого света перед собой не видела. Не видела, потому что смотрела правде в глаза: я проиграла, проиграла бесподобную, потрясающую игру.
О гениальное чутье любимой моей подруги! Клянусь больше никогда не пренебрегать судом ее внутреннего голоса!..
Изо дня в день, каждую минуту я твердила себе, что должна быть довольна финалом.
Чертовски довольна! Прямо на седьмом небе от счастья!
Я раскрыла великую тайну, устроила грандиозную, даже по моим масштабам, заварушку, человека, которого я ненавижу, ожидает расплата... Чего еще желать?
Пустые хлопоты. На дне моего глупейшего сердца тихо, но чувствительно шевелилась непонятная ноющая тоска.
Не полегчало и от знакомого голоса в трубке:
— Иоанна? Здравствуй, это Януш...
— Как поживаешь? - спросила я, как ни странно, не обнаружив в душе бурной радости.
— Хотел узнать, как у тебя с самочувствием. Последний раз ты, по-моему, была не в своей тарелке.
Не в своей тарелке!.. Господи, вот именно что не в своей! Выражение, точно соответствующее моему состоянию во время той кошмарной сцены в отеле...
Не полегчало и при встрече, - я снова сидела против него за ресторанным столиком и глядела в голубые глаза, а они лучезарно улыбались мне с загорелого лица. Не легче было и оттого, что женщина с малоинтеллигентным голосом больше ничем о себе не напоминала.
Я кружилась в чудесном вальсе-бостоне, и его неизменная ко мне симпатия казалась не такой уж платонической...
А на дне моего глупейшего сердца продолжала тихо шевелиться глупейшая тоска...** Не видя другого спасения от депрессии, я взялась за стирку. Чтобы еще больше себя измотать, полоскала не в машине, а в ванной, и действительно добилась желанного результата, поскольку уже отвыкла от домашних обязанностей, взваливая их на приходящую прислугу. Насухо протерев стиральную машину, развесив мокрое тряпье в кухне, я с комфортом устроилась на диване, собираясь с чистой совестью отдаться безделью. Закурила сигарету и откинулась на подушки.
Лампа отбрасывала мягкий свет, радио наигрывало так сентиментально, что прямо душу выворачивало. Стирка, похоже, не помогла. Физически измотала, а душу оставила в неприкосновенности.
Зазвонил телефон. Я с унылым безразличием потянулась к трубке. Звонки меня теперь не колышут.
— Слушаю...
— Добрый вечер...
Я молчала, с головы до пят завибрировав от густых, бархатных звуков знакомого голоса.
— Добрый вечер, - наконец ошеломленно прохрипела я.
— Ну и как?
Я окончательно обалдела. Это он, он спрашивает у меня: "Ну и как?"! Не знает, что я знаю, или делает вид, что не знает? Что за притча?! Что такое?
На меня вдруг нахлынули сомнения.
— Наверно, подобный вопрос должен исходить от меня? - осторожно заметила я.
— Почему же? Я спрашиваю, как насчет встречи. За мной ведь должок. Пришла пора объясниться.
— Боюсь, объяснять теперь почти нечего, - вздохнула я с сожалением. Но если хочешь, пожалуйста. Давай пообъясняемся.
— Ты не против, если я приеду, скажем, через полчаса?
Меня охватили дурные предчувствия. Он знает, что живу я одна, время позднее, мое легкомыслие ему тоже хорошо известно. Значит, решил отправить меня на тот свет. На кой черт ему еще приезжать?
На мое легкомыслие можно ставить беспроигрышно. Я была бы не я, если бы немедленно и с восторгом не включилась в игру с огнем. Меня уже забирал азарт.
— Буду рада, - любезно откликнулась я. - Тем более что уже проклевывается традиция - у меня как раз постирушка развешена. Жду...
Через полчаса в дверь позвонили. Я открыла и впустила его в прихожую.
— Понятно, зачем ты пришел, - обреченно вздохнула я. - В принципе ничего не имею против. Погибнуть от руки такого незаурядного мужчины... Большая честь! Предпочитаю, правда, быть убитой в комнате.
— Как тебе угодно...
Я провела его в комнату и включила верхний свет.
— Позволь все-таки перед смертью как следует тебя рассмотреть. Чтобы на том свете в очередной раз не обознаться... Присядь для удобства, при таком росте да в стоячем положении осмотр затруднителен.
Он без возражений уселся в кресло, посматривая на меня со своей легкой, такой знакомой и такой обаятельной усмешкой. На нем был серый пиджак с кожаным воротничком, белая рубаха и очень красивый галстук. Чего лукавить, вид неотразимый!.. Хотя по-прежнему не мой тип... Покорясь судьбе, я подумала, что о смерти в таких романтических обстоятельствах можно только мечтать...
— Ну и как? - спросил он. - Разглядела? Тогда выключи, пожалуйста, свой юпитер, мы не на съемке.
Я исполнила его просьбу и пристроилась в кресле напротив. Неординарная ситуация напрочь запечатала мне уста.
— А ты намного красивей, чем я думал, - сказал он с улыбкой. - Хорошо, что раньше не разглядел.
— Это почему же?
— Наверняка выкинул бы очередную глупость, попытавшись увидеться еще раз. Тебе в такой статуарной позе удобно?
— Имею право встретить смерть в достойной позе, - гневно вскинулась я. - А пока могу предложить чаю.
— Не откажусь.
Заваривая чай, я лихорадочно соображала, нет ли в доме какой-нибудь отравы с отсроченным действием. Он меня укокошит, а потом и сам рухнет бездыханным рядом с моим трупом.
Нет, не получится, не пускать же в ход пятновыводитель...
Я поставила на стол чай, пепельницу, сигареты и уселась на диван. Откинулась на подушки и устремила на него проницательный взор.