— Ну, я подумал: она умна до такой степени, что не может ни с кем нормально общаться, а ты такой уютный и милый, как какой-нибудь лабрадудель, и в критической ситуации от тебя пользы столько же, как от какого-нибудь лабрадуделя, так что если сложить вас двоих вместе, может получиться один приличный доктор, он же лабрадудель!
— Если ты снова подашь голос, я тебя съем!
— Мне его наряд нравится, потому что вся косметика влезает.
— Ух ты, он прям как ходячая косметичка!
Первый шаг в решении проблемы — признать ее существование. После этого можно начать возвращение к прежнему себе.
— Если бы это потребовало усилий, я бы вообще не старался.
— Теперь навестим какого-нибудь одного пациента, а потом отправимся в кабинет, где нас ждет здоровый сон.
— А зачем тебе здесь глобус?
— Вдруг заблужусь.
— Новичок, ты можешь быть менее продуктивен только при одном условии: если превратишься в стену, к которой прислонился, правда, тогда ты сам станешь опорой для очередного придурка, который будет прислоняться к тебе и думать о том, какой же он придурок. Я понимаю, это слишком сложная сентенция для твоего понимания, но ты не переживай, я займусь своими делами, а ты притворишься, что ты работаешь, хотя у тебя нет твоей корзиночки с пирожками, все равно тебе пора скакать отсюда, милая ты моя красная шапочка.
Давай, скачи отсюда к бабушке со своими пирожками., давай-давай, прыг-прыг, давай, прыг-прыг, давай, к бабушке, прыг-прыг, прыг-прыг, давай-давай, давай-давай, к бабульке…
Супердевочка ты моя, я разнесу тебя на столько маленьких кусочков, что даже моя бабушка, которая может собрать картинку чистого голубого неба из 1 ООО фрагментов за 1 час не сможет тебя возродить никогда, даже если она вернется в то время, когда еще видела.
Иначе — не всегда значит плохо! Иначе — это по-другому!
Доброе утро те, из-за кого я так много пью.
Ну что ж, у этого парня или лампочка в заднице, или у его прямой кишки возникла отличная идея.
У меня тяжкий груз вины для доктора Дориана.
Скажу вам то, что говорю каждое утро своему сыну: косметику смыть, постричься и хватит подбривать интересные места моей бритвой!
Иди к черту и умри там!
Оставь меня в покое или сгори в аду!
Кого вообще волнует, что думают другие?
Я Джон Дориан — король придурков!
— У моей мамы тоже была матка, я там жил.
— Как дела?
— Мне 37 лет, а я уборщик. Как ты думаешь, как у меня дела?
— Нет ничего плохого в том, что бы быть уборщиком.
— Серьезно? Спасибо…ты… ты перевернул мою жизнь… Пойду расскажу моей жене уборщика и детям уборщика, что жизнь прекрасна и что мне об этом сказал наш герой… доктор придурок, доктор ноль, нет, ну серьезно.
Вот я сразу вспомнил, чему меня учил дед, когда я был маленьким:
— Запомни уборщик, только одна злая баба выйдет, тут же другая злая баба войдет.
— Пусть большой Бобо первым отмазывается.
— Бла, бла, бла я не пойду. (Уходит)
— Ой, я зацепился рукой за его воротник!
— Ну что? Я ничего даже не сказал, я ничего не сделал, какой воображаемый грех ты состряпал в своём параноидальном мозгу?
Знаешь как я узнал, что это твой пейджер? Потому что рядом с ним нашли газировку и зачитанный до дыр журнал для подростков.
— А когда ты встречался с Морганом Фрименом?
— Это моя мама…
— Не надо было мне помогать, я бы и сам справился.
— Как? Стуча своим лицом об его кулаки снова и снова?
— Ты что, придурок?
— Нет, сэр, я мечтатель.
— И мы не можем позволить себе новый компьютер из-за этого?