В столовой размещалась еще одна причудливая коллекция мебели эпохи ранней Америки.
– Либо ты сейчас же уберешься из дома, либо я позову полицию. Полицию, молодой человек!
На кухне стояла газовая печь, холодильник сороковых годов и масса разных безделушек. На ужин готовилось что-то мясное. За спиной Римо услышал прыгающую поступь миссис Уилберфорс. Он быстро шагнул влево, массивная фигура заняла его место, а Римо спокойно вышел из кухни на лестницу. В комнате миссис Уилберфорс тоже была свалка вещей, и стояла одна кровать. Комната ее сына напоминала юридическую контору на Уолл-стрит с дубовой кроватью посередине. Была еще комната для приема гостей, столь же уютная, как и пещера, и две ванных комнаты.
На лестнице Римо вновь избежал столкновения с миссис Уилберфорс, перепрыгнув через перила. Рядом был вход в подвал. Именно там он нашел то, чем, вероятно, воспользуются во время следующего покушения. Котел отопления, работающий на жидком топливе.
Как утверждал Смит, ранее была предпринята попытка отключить тормоза машины. Сегодня вечером был испорчен лифт. По той же схеме будут действовать еще, по крайней мере, один раз. А деревянный дом с котлом отопления как нельзя более удачно подходил для этого. Ночь – идеальное время для поджога. Уилберфорсы спали на втором этаже. Пожар начнется в подвале и отрежет пути спасения. «Так и будет, – подумал Римо. – На большее эти типы не способны».
Сегодня вечером новой попытки предпринято не будет, ведь это Запад. Он знал, что те трое были с Запада, еще до того, как услышал их шаги в коридоре. Он учуял запах. Первый, как он увидел позже, глядя в шахту, был негр, но, вопреки некоторым взглядам на Западе, от черных и белых пахло одинаково. От людей пахнет тем, что они едят, а трое нападавших были любителями мяса. От них прямо-таки несло мясом. Говядина, говядина и еще раз говядина. Время от времени и Римо хотелось гамбургер, он вспоминал его изумительный вкус вместе со вкусом лука и кетчупа. Но теперь, когда ему в нос ударил тяжелый запах мяса, Римо стало противно. Он почувствовал запах в темноте коридора и прикончил всех троих, использовав одного, чтобы столкнуть остальных в шахту, которая, как уловил его слух, была открыта. Первого, послужившего живым буфером, он убил простым ударом по голове и отправил в шахту последним. Если бы он сбросил его в шахту живым, то кто-то из двух упавших туда раньше мог смягчить его падение.
Конечно, одного из них он мог бы и не убивать. Но на Уилберфорса все равно будет предпринята еще одна попытка покушения. Римо решил дождаться этой попытки, проследить, кто ее организовал, выяснить, что к чему, отчитаться перед Смитом и продолжить свой отдых.
– Эй, ты, там внизу! Если через пять секунд ты не уберешься, я позвоню в полицию. Ты слышишь меня? – Это была миссис Уилберфорс.
Отлично, значит, на этот раз – котел. Завтра ночью или послезавтра, но не сегодня. Римо проскользнул вверх по лестнице под рукой миссис Уилберфорс. Проходя мимо, он слегка хлопнул но массивной затянутой в корсет спине и услышал такой вопль, будто кому-то выпустил кишки.
– А-а! – завопила миссис Уилберфорс.
Натан Дэвид спрятался за кушетку.
Римо увернулся от мощных ручищ миссис Уилберфорс, чтобы получше разглядеть ее поясницу. Что это она так заголосила? Спина была в прекрасном состоянии, в целости и сохранности. Никаких повреждений.
Римо совершил очередной вираж и для верности еще раз шлепнул миссис Уилберфорс. На сей раз – пониже спины.
– А-а! Зверь! Свинья! Насильник! – еще громче завопила миссис Уилберфорс.
– С Рождеством! – сказал Римо, заходя слева, и чмокнул миссис Уилберфорс в щеку. – Спокойной ночи, Натан Дэвид.
Римо покинул дом Уилберфорсов в хорошем настроении.
Глава четвертая
– Я не люблю пожары, – сказал Энтони Стейс, также известный многим как Ансельмо Стасио. Для большинства, для тех, кто никогда не встречал его и не знал ни одного из этих имен, он был «мистер Бит».
Мистер Стейс был президентом «Стейс риалти», директором Первого национального сельскохозяйственного банка и трастовой компании Скрэнтона, возглавлял объединенный комитет по благотворительности и, кроме всего прочего, был человеком, к которому, как правило, обращались во время сбора средств для церкви или клуба. Мистер Стейс, как известно, редко отказывал.
В другой сфере жизни Скрэнтона Ансельмо Стасио контролировал игру на тотализаторе, грузовые перевозки, несколько профсоюзов и ссужал деньги под большие проценты. Дополнительным залогом служила жизнь должников.
Те немногие, кому он был известен в обеих своих ипостасях, утверждали, что Стасио приносил больше пользы обществу, чем Стейс. Стасио не допускал распространения белого порошка в Скрэнтоне и его окрестностях. «Героин, – говорил он, – порождает беспорядки, и тогда у людей появляется желание перемен». А так как дела и без того шли хорошо, то и Ансельмо Стасио, и Энтони Стейс не нуждались в изменении «статус кво». Особенно с тех пор, как между ними установилось прекрасное деловое сотрудничество.
В качестве директора сельскохозяйственного банка Стейс имел доступ к большим капиталам. В роли дона Ансельмо Стасио он ссужал деньги под большие проценты. Используя деньги Стейса для ссуды, Стасио мог получать гораздо большие прибыли, чем от вложений в производство. Сельскохозяйственный банк, как воронка, засасывал доходы от ростовщичества и иногда имел больше денег в обороте, чем хранилось в Федеральном резервном фонде.
Продуктивное деловое сотрудничество двух имен одного человека продолжалось до тех пор, пока какой-то чиновник налоговой службы не обратил на это внимание и не начал собирать факты. Хуже всего, что этот чиновник, Давид Уилберфорс, оказался человеком, явно лишенным благоразумия.
Когда Уилберфорс обнаружил, что его личный банковский счет за неделю вырос непонятным образом на 123 547 долларов, то обратил на это внимание руководства банка в письме и личном разговоре. Вице-президент был шокирован такой ошибкой. Президент также был возмущен. А член совета директоров Энтони Стейс лично посетил Уилберфорса дома, чтобы выразить свою озабоченность.
Он отметил изящество дома и обстановки. Миссис Уилберфорс высказала сожаление, что теперь осталось так мало джентльменом, подобных мистеру Стейсу. Мистер Стейс спросил Натана Дэвида Уилберфорса, когда тот заметил ошибку.
– Когда я перевел в банк 23 доллара и получил ответ, что на моем счету больше 125 тысяч долларов, я сказал вашему кассиру, миссис Хансен, что, видимо, произошла ошибка. Она была достаточно вежлива со мной, но голос ее звучал неприветливо.
– Мы во всем разберемся, – сказал Стейс, осторожно положив серую шляпу на колени. Это был благородной наружности седоватый человек с открытым лицом. Карие глаза излучали тепло и доверие. Темно-серый костюм был скроен аккуратно, но не соответствовал последней моде.
Он обещал довести до сведения миссис Хансен его недовольство тем, что она допустила недостаточно корректное отношение к уважаемому клиенту. Потом мистеру Стейсу пришла в голову блестящая идея. Он догадывался, откуда могли поступить деньги. Возможно, это вовсе не ошибка.
– Иногда, мистер Уилберфорс, люди испытывают такую благодарность за оказанные им услуги, что тайно переводят деньги на чей-то счет. Вы не оказывали недавно кому-нибудь такую услугу?
Уилберфорс задумался.
– Я повысил в должности секретаршу на две ступени вместо одной. Она отличный работник. Это в рамках новой программы повышения ставок. Но я не думаю, чтобы в благодарность она решила перевести на мой счет больше ста тысяч долларов. Ее зарплата возросла на 900 долларов в год, а при подобном росте ей и за сто лет не скопить столько денег.
– Вы, вероятно, работаете в правительственном учреждении, мистер Уилберфорс? – сказал Энтони Стейс, прекрасно знавший место работы Уилберфорса.