— Я, что ли, заварил? — парировал Новиков. — Но ты грамотно выступал, всё разложил по полочкам. Запомнил, что говорил-то?
— Компьютер, — Кузнецов постучал себя пальцем по лбу — всё, мол, уже занесено. — Сейчас вот перекушу и сяду составлять рапорт. Нет, вру, составлять будет Егор, а мы с тобой, Петрович, диктовать и поправлять. Не царское это дело — набирать текст.
Запиликал телефон, Кузнецов, дожевывая бутерброд, выслушал чью-то пламенную речь, сказал «Даже не верится» и положил трубку. Помолчал, переваривая услышанное, хмыкнул и произнес:
— А Плеваков-то выбил.
Глава 30. Хорошо у вас
Плеваков выбил разрешение на открытие следствия, и это была победа. Хитрый Плеваков через Уханова вышел на стриженого ёжиком Главу МВД, и тот в ярости от гибели пятерых омоновцев срочно позвонил Директору ФСБ. В самом деле, доколе террористы в центре Москвы будут обстреливать Следственный Комитет и уничтожать милицейскую элиту? Нет, ну это надо проверить, отнекиваясь от немедленной операции, ответил Директор. Поручу Сапрыкину, он у нас человек ответственный, пусть с понедельника начинает проверку, в понедельник же и поручу, а в выходные зачем пороть горячку? Я, мол, понимаю, что погибли пять омоновцев, но дело в том, что тут замешан пензенский чекист Новиков, который объявлен нами в розыск, мне, мол, Сапрыкин доложил. Но Глава продолжал настаивать на расследовании, и Директор сдался. Согласился даже, чтобы расследование возглавил не Сапрыкин, а Кузнецов, хотя кандидатура эта почему-то была ему поперек горла. Напоследок Глава дожал его со сроками: не в понедельник, а завтра же, то есть в воскресенье, по горячим следам.
В Газетный переулок уже высланы экипажи — сменить находящихся на страже омоновцев. В распоряжении у Кузнецова будет столько людей, сколько понадобится, Глава МВД во всём шел навстречу. Завтра в девять будет подан Форд и в подкрепление Соболь с бойцами.
Обо все этом Плеваков поведал Кузнецову, а тот обнародовал Новикову и Егору, после чего полез в холодильник за бутылкой — победу полагалось обмыть…
Комитетчики были отпущены до утра, связанные по рукам и ногам «аскольд» и охранник заперты в ванной, Петька опять прикован к батарее, но так, что мог лежать на диване, Кузнецов и Новиков в спальной разместились на двуспальной кровати, а Егор рядышком на раскладушке.
Ночью из ванной донеслись истошные крики, первым среагировал Новиков. Опрокинув раскладушку с Егором, метнулся в коридор, врубил свет, распахнул дверь ванной и едва увернулся от обрушившегося на голову оцинкованного ведра. Ведром орудовал освободившийся от веревки «аскольд», а связанный охранник, раззявив черный рот и выпучив глаза, весь синий, лежал на полу. Несчастный был задушен.
Второй попытки Новиков ждать не стал, врезал «аскольду» кулаком под дых, отчего тот задохнулся, выронил ведро и согнулся пополам. Хоть и клон Шубенкина, а в рукопашной не чета папашке, слабак. Но от веревки, нельзя не признать, освободился мастерски, прямо как иллюзионист Гудини. Для верности Новиков рубанул Гудини по шее и перевалил в ванную.
Когда подоспели заспанные Кузнецов и Егор, он связывал «аскольда» особым спецназовским способом, с петлей на шее — при попытке освободиться пленный душил самого себя.
Егор держался за бок, тяжелый Кузнецов впотьмах наступил на него и еще удивился — что это тот разлегся на полу, жарко, что ли?
Ночевать с покойником было неприятно, Кузнецов вызвал скорую и наряд милиции.
На диване отчего-то разволновался и принялся ругаться матом Петька, оказалось, что ему приспичило. Увидев в коридоре у дверей закрытого половиком охранника, Петька побелел, жалобно проблеял «Мама», и тогда Кузнецов отечески сказал ему, бедолаге: «То же ждет и тебя, мой мальчик. Они не чванятся». «Убегу в Америку», — стуча зубами, пообещал Петька. «Иди попысай, — сказал Кузнецов, потрепав его вихры. — Они тебя и в Америке найдут. Самый верный способ — поступить в Суворовское училище, могу похлопотать». «Пошел ты со своим училищем», — огрызнулся Петька и заперся в туалете.
С милицией, которая приехала раньше скорой, произошел конфуз, поскольку кузнецовское удостоверение, как мы помним, осталось в Газетном переулке. Сами понимаете — удушение с явными отпечатками пальцев на шее, куда уж дальше, придется проехать в отделение. К счастью, у Кузнецова нашлась почетная грамота с подписью Директора ФСБ, где черным по белому были указаны его фамилия и звание, что в сочетании с паспортом возымело действие. Труп на карете «Скорой помощи» был увезен в ближайший морг…