Нет, звонить откровенно рано, не было еще восьми. Ругая себя за нетерпение и обзывая психом, потому что всё это было явно ненормальным, он выдержал до девяти, после чего набрал нужный номер. И нарвался на сумасшедшую бабку, которая, прикинувшись глухой, принялась выспрашивать: «Кого вам? Кого вам? Кого вам?» Прямо говорить не давала.
Понизив голос, Новиков попросил Ираклия. Не Ираклия Борисовича, а именно что Ираклия, чтобы старуха не заподозрила. Но она заподозрила, ядовито осведомилась:
— А ты, милок, случаем не следователь Сергеев?
Вот редиска, всё помнит.
— Не, я парапсихолог, — сказал Новиков.
— Парапсихологов развелось, — проворчала она, потом бдительно уточнила: «А не заготовитель?»
— Парапсихолог, — твердо повторил Новиков.
— Ираклий, тебя к телефону, — фальцетом провизжала вредная старуха, совсем оглушив.
Новикова Арабесков узнал сразу и вроде бы даже обрадовался, по крайней мере искренне оживился. Сказал, что хотел позвонить сам, надо бы встретиться, возникли некоторые нюансы.
Ну, кто бы возражал?
К часу, как и было договорено, Новиков с тортом и тремя бутылками шампанского входил в квартиру Арабесковых. Торт и шампанское договором не предусматривались, но надо же было наводить крепкие мосты.
Встретил его одетый по домашнему Ираклий, который приношению удивился.
— Э-э, — сказал он. — Мы сегодня как бы, э-э… Ну да ладно, неси на кухню, театр подождет до завтра.
— Это как так подождет? — выплывая из комнаты, вопросила дородная холеная дама, одетая в цветастый халат, который то ли был ей мал, то ли сел при стирке.
Немедленно сфотографировала груз в руках Новикова.
— А-а, ты в этом смысле подождет? Ну, конечно, подождет. Вы ведь следователь Сергеев?
— Умоляю — тише, — попросил Новиков, скидывая полуботинки и в одних носках устремляясь на спасительную кухню.
— Бабуля нейтрализована, — победно крикнула вдогонку жена Арабескова, Нина. — Катя, Катя, иди же. Следователь Сергеев собственной персоной.
— Столпотворение какое-то, — пробормотал Новиков, ставя на стол торт и бутылки. — Собственной персоной, гляди-ка ты, какая честь.
— Ага, — сказали сзади. — Так это вас нельзя оставлять наедине с компотом?
Новиков обернулся и сразу понял — она! Недаром взволновал голос.
Рост средний, ножки стройные, крепкие, узкая, перетянутая тонким пояском талия (Катя была в ситцевом платьице), но не это главное, хотя и немаловажное. Лицо такое, что глаз не оторвешь. Красивая, милая, прелестная, обаятельная — всё ей подходило. Волосы густые, темные, прическа, кажется, называется карэ.
— Что молчите? — спросила она, улыбаясь.
Зубы белые, один к одному, глаза серые, прозрачные.
— Вы меня как лошадь разглядываете, — сказала Катя. — Будете брать?
— Буду, — брякнул Новиков.
— А у нас тут, между прочим, не цыганский базар, — ответила она. — Значит, вместо кока-колы принесли шампанское. Славненько.
— Любите? — спросил Новиков, отчего-то чувствуя себя не в своей тарелке.
— Шампанское-то?
— Катюш, иди переоденься, — сказал, входя, Ираклий. — Сядем в столовой.
— Есть, товарищ командир, — Катя дурашливо козырнула и убежала в свою комнату.
Новиков проводил её взглядом. У него было такое выражение, что Ираклий, усмехнувшись, сказал:
— Жил отважный капитан, он объездил много стран. Между прочим, Катя — твердый орешек.
— Угу, — невпопад ответил Новиков. — А сколько ей?
— Скоро двадцать три. Пошли, что-то покажу.
Глава 30. Суббота у Арабесковых
Ираклий провел Новикова в кабинет, закрыл дверь, включил компьютер. Начал загружаться Windows, а Новиков тем временем осмотрелся.
Комната была небольшая, метров 12, но с лоджией, дверь на которую была открыта.
— Посмотреть можно? — спросил Новиков.
— Валяй, а я пока выскочу в Интернет.
Лоджия оказалась длинная, но чистенькая, уютная. Проемы застеклены, некоторые рамы открыты, отчего по лоджии гуляет легкий сквозняк. На полу дорожка, вдоль стены стоят кресло, диван, подставки с цветами.
— Да здесь жить можно, — пробормотал Новиков, прохаживаясь по мягкой дорожке.
Приятно находиться там, где всё налажено, обихожено.
Машинально, краем глаза, заглянул в окно следующей комнаты. Это, ясное дело, комната бабули, потому как сама бабуля лежит на кровати и похрапывает. Нейтрализована, как выразилась жена Ираклия. Комнатка еще меньше кабинета.
Так, а следующая по очереди — Катина светелка, где Катя переодевается. Созоровать, что ли, заглянуть? Такое ощущение, как будто у себя дома.