Что-то заставило на бегу оглянуться.
В рваном, зияющем проеме в потоке яркого света стоял лысый одноглазый оружейник и целился в него из базуки.
«Черт», — подумал он, ускоряясь как только можно и понимая, что это конец.
Через секунду лопнул оглушительный выстрел, Новиков метнулся влево в узкий переход (как только углядел?), это-то его и спасло. Но не надолго.
Глава 9. Во-во, учти
Работа у Кислова была не пыльная, и в чем-то созвучная с недолгой работой Новикова у Штольца, но с некоторой разницей: бойцам Штольца, дабы выкачать должок у аолевшеего клиента, приходилось бряцать оружием и поигрывать бугристой мускулатурой, людей же Фадеева в подотчетных населенных пунктах откровенно побаивались. Разумеется побаивались и раболепствовали перед Фадеевым, но часть раболепия доставалась и его опричникам.
В том же Нижнем Ломове директор ао-водочного завода в собственном кабинете валялся в ногах у полуграмотного Стрижкова, возглавлявшего группу опричников из трех человек, в которую входил и Кислов. Валялся, стало быть, потел, так как был жирен не в меру, естественно вонял и, норовя чмокнуть Стрижкову ручку, умолял подождать день-два, пока из Центра не поступят очередные перечисления. Стрижков отступал, отпихивал его ногой, а тот полз по ковру следом и ныл-ныл.
В конце концов Кислов, не выдержав, сказал:
— Да Бог с ним, дадим два дня.
— А тебя кто спрашивает? — тут же повернулся к нему красномордый Стрижков, и Кислов немедленно понял, что тот ждет хорошей такой, увесистой взятки.
И еще он понял, что негоже на глазах у дойной коровы вмешиваться в действия непосредственного начальника, каким бы лопоухим тот ни был, однако счел нужным ответить:
— А ты хочешь загнать его в угол?
— Посторожи, чтоб черным ходом не ушел, — велел Стрижков третьему опричнику и сказал Кислову: — Пойдем-ка выйдем, друг ситный.
Миновав приемную с секретаршей и тремя посетителями, вышли в пустой коридор, и тут Стрижков немедленно полез с кулаками, но пара точных выверенных ударов заставила его охнуть и сесть на пол.
— Тебе, холую, Гордеич прилично отстегивает, чтобы ты, хапуга, не воровал у фирмы, — объяснил Кислов. — Ведь взятка в десятикратном размере будет вычтена из прибыли, причитающейся фирме. Нам выгодно, чтобы директору было выгодно делиться и чтобы прибыль на добровольной основе всё время увеличивалась, а не уменьшалась. Усёк?
— Усёк, — ответил Стрижков, поднимаясь.
Он был на две головы выше приземистого Кислова, детство провел в драчливой деревне, и всё не мог понять, как тот, не мельтеша кулаками, сумел свалить его с ног.
Вот так, на первом же задании Кислов заимел в своем тесном окружении врага, который хоть и оценил, что Игорь не доложил Фадееву о случившемся, но от этого мягче не стал, а напротив оброс бронёй ненависти и скрытого хамства, которые у людей недалеких вырабатывают невероятную изворотливость с точки зрения напакостить конкретному человеку.
Как видите, почти одновременно у Новикова появился скорый на расправу Носков, а у Кислова изобретательный пакостник Стрижков.
Кстати, история с Нижним Ломовым имела весьма примечательное продолжение, знаменующее начало новых отношений между дойной коровой и дояром. Через два дня директор перечислил на счет фадеевской фирмы кругленькую сумму, несколько превышающую официальную задолжность, по телефону же объяснил Фадееву, что благодарен за поддержку новому фадеевскому работнику — господину Кислову, который, войдя в положение, пошел навстречу. Мол, так держать, драгоценнейший Василий Гордеевич, хороших работников воспитали, не хамов, а посему вот вам приварок к задолжности, который от всей души.
Фадеев, который из этой сюсюкающей бедиберды ничего не понял, вызвал к себе Кислова. Узнав про задержку, разъярился, хотя она, эта задержка, была ему глубоко до лампочки, просто нарушался принцип железного кулака, да и скрыли, выходит, холуи этот факт от начальника, что должно быть наказуемо, но, выслушав Кислова, вынужден был с ним согласиться. Да, в определенных случаях можно не ломать через коленку, не стучать кулаком по столу, а поступиться собственной гордыней и в результате остаться в барыше. Тоже, понимаете, политика.
Работать у Фадеева было поинтереснее, чем у Налейкина, хочешь — валяйся на диване, хочешь — освежайся в душе, главное, чтобы тебя не застали врасплох с очередной операцией по изыманию денег. Со Стрижковым в паре Кислов больше не аботал, сам Стриж не захотел, тошно ему было с Кисловым, которого, кстати, Фадеев назначил руководителем группы.