– Посмотри-ка, не только цесаревич попался в ее сети, – шепнул мне Тир и кивнул на императорскую семью.
Я вгляделась в лица сыновей императора, и сердце мое замерло. Златояр пожирал Ювху голодным взором без всякого стеснения. Он казался мгновенно плененным, несмотря на то что демоница в его сторону даже не глядела, сосредоточив магию соблазнения лишь на цесаревиче. Как же его так зацепило?
Цесаревич поднялся с места и поманил к себе спутника Ювхи. Тот весь сжался, нервно пригладил усы и посеменил к будущему правителю. Демоница скромно последовала за ним. Горислав что-то шепнул воеводе, не отрывая заинтересованного взгляда от Ювхи. Через мгновенье оба благодарно поклонились и направились обратно, к скамьям для высокопоставленных гостей. Проходя мимо, Ювха мимолетно мне улыбнулась, отчего сердце немного замедлило бешеное биение.
Взгляды Горислава и Златояра то и дело находили демоницу, и однажды цесаревич наткнулся на меня. Его лицо тут же переменилось, будто вместо человека рядом с Тиром оказалось лошадиное дерьмо. По задумке Горислава, меня уж и в живых-то быть не должно. Чтобы позлить подлеца, я чуть склонила голову в поклоне и улыбнулась уголками губ.
– Перехвати Златояра во что бы то ни стало. – Мой едва слышный шепот был адресован Дану. Тот послушно кивнул, не сводя глаз со второго сына императора. Не так-то просто будет застать его где-то еще. Златояр давно сбежал из дворца и прятался так хорошо, что его не мог отыскать даже «заботливый» старший брат. Не сумеем пробиться к нему на похоронах – не найдем еще долго.
Наша с Тиром очередь предстать перед цесаревичем наступила, как и предполагалось, последней. Взгляд Горислава прожигал меня пуще раскаленной спицы. Не выдержав, он вновь поднялся с места и прошествовал к нам.
– Вот уж не думал, что вам хватит наглости не только прийти самой, но и притащить сюда бывшего преступника, – прошипел цесаревич с милой улыбкой на лице. – Как только вступлю на престол, тут же отдам приказ схватить вас и предать суду.
– Кажется, в империи судят не за намерения, а за поступки. Я ничего дурного не совершила, – так же тихо ответила я.
– Мой суд в империи самый верный. Я решу, чего стоят ваши поступки. Будьте уверены, они караются смертью. Я не желаю видеть вас и всю вашу шайку на скорбном обеде. Выметайтесь, как только окончится церемония, и благодарите Владыку за то, что здесь слишком много уважаемых людей. Поэтому вас не выгонят взашей прямо сейчас.
Мы с Тиром покорно поклонились и устремились обратно, к скамьям. Я была готова к унижению, а вот старший Ак-Сарин едва сдерживался. На его точеных скулах играли желваки, а румянец пятнами растекался по светлой коже. Я знала, что цесаревич не промолчит, обязательно намекнет мне на скорую смерть. Наверняка он забавлялся, играя со мной, загоняя в капкан. Мерзавец рассчитывал, что я испугаюсь расправы Первой стражи и сама попадусь в руки к одурманенному Амиру. Вот уж забава: натравить любящего мужчину на его любимую женщину. Он хотел помучить не только меня, но и нового, ценного раба. Пусть подавится собственной злобой, ублюдок!
Вскоре четверо солдат дворцового полка, облаченные в безукоризненную черную форму с золотым шитьем, выстроились по углам пьедестала с телом. Отточенными, ровными движениями они откинули ткань, и под ней оказались деревянные ручки. Тело императора лежало на деревянных носилках, которые солдаты, шагая в ногу, понесли к распахнутым дверям, ведущим на задний двор. Вскоре императора сожгут, его пепел развеется вместе со снегом, как и воспоминания о тридцати двух годах его правления. После состоится скорбный обед, на котором у Горислава появится возможность получше разглядеть Ювху и оказаться в ее власти, как муха в паутине.
Когда гости нестройной вереницей потянулись на задний двор, Дан незаметно ускользнул. Мы с Тиром так и не поняли, как он умудрился исчезнуть. И только взгляд Иссура выдавал направление, в котором отправился его друг. Он будто бы равнодушно, но на деле взволнованно следил за спинами гостей, не выискивая Дана, а зорко наблюдая за ним.
– Пойдемте отсюда. Мне уже дурно от этого унижения, – буркнул Тир, отчего Иссур отчетливо фыркнул. – А ты даже не думай открывать рта. Я знаю всю желчь, которую ты собрался выплюнуть мне в лицо. – А это уже только брату.
– Я всего-то хотел сказать, что добровольно пошел на это унижение вместе с тобой.
– Не со мной, а с дружком навиром. Это большая разница.
В голосе Тира мелькнула явная горечь, отчего Иссур как будто бы оскорбленно отвернулся. Мне вдруг вспомнились слова воеводы при нашем первом разговоре. Он никогда не желал смерти младшему брату, как и младший никогда всерьез не думал сводить Тира в могилу. Чтецы тела заявляли, что намерений убить брата у Иссура не было, но при этом он старался не задумываться, куда же тот денется, когда потеряет должность воеводы. Иссур и вправду малодушно надеялся, что Тир с позором бежит куда-нибудь за море, и никогда больше их дорожки не пересекутся. Помнится, я расхохоталась от наивности мечтаний такого, казалось бы, закоренелого циника.