– Позвольте мне все рассказать. Я была слишком самонадеянна и ослеплена страхом перед Айданом. Дни в темнице заставили меня признать свои ошибки.
И я рассказала почти все, на ходу вплетая отрывистые слова сожаления.
– Значит, навиров схватила Первая стража? – хохотнул Мансур, когда я закончила. – Теперь я даже рад, что Маура не дала тебе зелье. Отрави ты предателя, он бы покорчился, да и сдох. А Первая стража выбьет из него и его дружков всю душу, заставит молить о смерти.
Я скрипнула зубами, едва сдерживая злые слезы. Исполосованная кнутом спина Амира и его лицо, превращенное в месиво из мяса и крови, представились слишком ярко и неожиданно. Я едва сумела подавить непослушный всхлип.
– Ты знал, что я просила яд у Мауры?
– Она рассказала мне, когда узнала, что вы пропали. Поначалу мы решили, что ты отправилась мстить навиру и попалась, но ночью пришел Эрдэнэ и рассказал, где тебя держат. Он пообещал спасти тебя, но я не ожидал, что для этого ему придется снюхаться с навирами.
– Если вы знали, где я, еще сутки назад, то почему не послали кадаров в помощь Эрдэнэ? – не сдержавшись, брякнула я. – Их демоны перебили бы всех бойцов Айдана.
– Я не могу рисковать кадарами, их слишком мало осталось. К тому же я был уверен, что сил чудовищ Эрдэнэ хватит, чтобы спасти тебя. Он сам меня в этом заверил, – отрезал Мансур. – Я знал, что Эрдэнэ не подведет, но Маура и ее истерика… Она всегда казалась мне рассудительной и мудрой, но вчера будто сошла с ума от страха. Она словно похоронила тебя заранее.
Сердце предательски екнуло. Маура… Знала ли она о кадаре? Наверняка знала…
– Ты же понимаешь, что весь наш план полетит в бездну, если Первая стража заинтересуется тобой? А она точно задастся вопросом, что ты делала в подвале Айдана и как туда попала, – продолжил Мансур. – Возможно, они не обвинят тебя, и император расторгнет вашу с Тиром помолвку. Тебе придется немедленно вернуться в Даир, выйти замуж и вступить в должность. При этом еще не найдены два оставшихся волхата, ты не закончила создавать армию колдунов в Мирее. Мы не знаем, когда сумеем освободить Аждарху, а ты пожертвовала нагретым местом за спиной Ак-Сарина. Ради чего? Ради мести? Да что эта месть значит по сравнению с величием Нарама?!
– Мои солдаты рыщут по Мореславу. Рано или поздно они отыщут беглянок. Мы проведем обряд. Я выполню все, что обещала, – пробормотала я, насилу сдержав себя от грубости. Что значила дочь для того, кто жил ради величия Нарама? Что-то значила, пока была полезна…
– Грядет война, и мы должны привлечь на свою сторону как можно больше союзников. Колдуны Миреи станут нам хорошим подспорьем, пока народ Нарама раскачается и вернет себе дух свободы.
– Каков ваш план после освобождения Аждархи? – осторожно спросила я.
– Уничтожить рудники, сжечь главный корпус навиров в Белоярове, да и не мешало бы сровнять с землей половину этого бесового города. Он – рассадник бед всей империи. И пока столица будет зализывать раны, мы приступим к отделению. Тут-то и понадобится обещанная помощь шаха Нашада.
– Как именно вы планируете удержать контроль над двумя провинциями?
– Когда придет время, узнаешь, – заговорщически увильнул Мансур, отчего в груди заворочалось дурное предчувствие. Я слишком ненадежна, чтобы рассказывать о планах. – Сейчас твоя задача: закончить то, что начала, и не попасться Первой страже.
– Неужели даже вы не смогли бы вытащить меня из их казематов? – прищурилась я, внимательно наблюдая за лицом Мансура. Оно осталось совершенно равнодушным.
– Боюсь, ты не до конца понимаешь, чем грозит стычка с Первой стражей, если вступить в нее без силы вроде Аждархи. Я не хочу жертвовать своими людьми понапрасну. Каждый из них полезен и важен. Поэтому я прошу тебя быть осторожной.
– Вокруг меня полно Беркутов. Я не дамся Первой страже просто так.
И пусть мой голос звучал уверенно, я была готова упасть на колени и выть раненым зверем в молитвах Творцу. Любое упоминание о Первой страже отрывало от души кровавый ошметок, оставляя пульсирующую рану. Что делали с Амиром этой ночью? И что сделают потом?
– Я отправлю с тобой в Адрам надежного человека. Он станет твоей тенью и в случае чего поможет ускользнуть.
– Вы говорите об Эрдэнэ?
– Нет, мин киен. Кажется, Эрдэнэ позабыл, кому служит. Полудемонам чужды нежные чувства, но он почему-то непозволительно сильно привязался к тебе.