– Я буду разговаривать с Амаль Мансур, а не с демоном, который за ширмой из витиеватых слов прячет две безнадежных любви. Эти чувства причиняют вам много боли. Не лгите женщинам, господин, не разбивайте их сердца лживым очарованием.
Эрдэнэ замер и отвел глаза. Его лоб расчертила глубокая морщинка, но спустя миг от нее не осталось и следа. На красивом лице расцвела знакомая мягкая улыбка.
– Что-то не припомню, чтобы волхаты промышляли гаданием, как рыночные шарлатанки.
Геула хмыкнула и вновь повернулась ко мне. Я отвела взгляд от Эрдэнэ, заметив, какой натянутой получилась его улыбка. Две безнадежные любви. Алый соловей и… я? Нет! Нет, не нужно!
– Я вижу, что на душе у человека, и потому от меня предпочитают держаться подальше, – призналась Геула. Диша тут же встала за спиной матери и в жесте поддержки сжала ее плечо. – Видела и внутренних демонов Герша. Потому и не ответила на его послание, надеялась укрыться в темном углу и защитить дочь от игр волхатов. Увы, спрятались мы не так хорошо.
– Герш говорил, что в деревню, где вы жили, пришли с облавой навиры.
– А он не упомянул, кто натравил их на нас? Не сказал, что я отказалась присоединиться к его культу, и тот, кто клялся в любви, решил отомстить? Герш надеялся, что, лишившись дома, я приползу к нему, но хрен ему на лоб, а не мы с Дишей! – вспылила Геула. На ее лице проступила каждая морщинка, брови сошлись на переносице. Теперь она и вправду походила на потомка грозных волхатов – столько внутренней силы бушевало в этой хрупкой женщине.
– После всего у него хватило смелости обратиться к вам с дочерью? – ужаснулась я. Впрочем, чему удивляться? Родной отец играл моей жизнью, как кот с полудохлой мышью.
– Герш видит только конечную цель и знать ничего не хочет о преградах.
– Если вы поможете мне, я обещаю, что Герш поплатится за все, что натворил. Он и без того не жалует меня.
– Почему же? Вы – еще один ключик к замку, который он жаждет открыть.
– Я шантажировала его, потому что хочу открыть замок на своих условиях, – призналась я.
– Если позволите, я хочу взглянуть на вас. Мне важно знать о ваших намерениях. Тогда я решу, пойдем мы или останемся, – заявила Геула, и ее просьба показалась мне, скорее, приказом.
– Амаль Мансур, не нужно, – подал голос Ансар и замер за спиной, не осмелившись прикоснуться к моему плечу.
– Вы не доверяете мне, но я должна доверять вам? – Геула насмешливо подняла бровь.
– Кто сказал, что я вам не доверяю? – фыркнула я, ощущая, как меня подловили. – Мне нечего скрывать.
Геула моргнула, и я вдруг поняла, что сама моргнуть не могу. Наши взгляды словно схлестнулись в безмолвном поединке, связанные неразрывной нитью. Ее глаза вдруг стали единственным, что осталось на всем белом свете. Казалось, закончился даже воздух.
Наконец я сморгнула морок и замерла вновь. По щеке Геулы скатилась скупая слеза, которую она тут же смахнула.
– Простите, ваша боль еще слишком свежа. Я реагирую на сильные чувства, как будто они мои. Это и есть моя плата за магию.
С этими словами Геула на пару мгновений прикрыла глаза, успокаиваясь. Ее грудь вздымалась и опускалась, а горло дергалось, будто ее душили слезы. Похоже, так и было, потому что еще одна слезинка юрко выскользнула из-под ресниц и пробежала до подбородка.
Я растерянно обернулась на Беркутов и поймала на себе их сочувствующие взгляды. Они поняли, что Геула борется с моей болью, что слезы ее – мои.
– Вы жаждете отомстить очень многим: отцу, цесаревичу, навирам, Первой страже. Слишком много людей, которым вы желаете смерти. И слишком много тех, кто желает смерти вам, – наконец произнесла Геула, и ее голос опустился почти до шепота. – В вас так много ненависти. Вы сумели обуздать ее и даже направили на благо, но она, как дикий зверь, томится в неволе и жаждет свободы… Что станет, если вы подчинитесь ей? Не родится ли новый тиран?
– Если вы так хорошо рассмотрели, что у меня внутри, то наверняка увидели, что я стремлюсь уберечь провинцию от кровопролитной войны. Да, во мне много ненависти, но разве это не то чувство, которое подталкивает вперед гораздо лучше любого пинка? Если бы не ненависть, я бы уже умерла. Только жажда мести и справедливости дают мне силы вести людей за собой, а не самой следовать за кем-то.
Я вскочила на ноги и нависла над Геулой.
– Я знаю, что хорошие люди не бывают правителями. Я – не хороший человек, но надеюсь стать хорошим правителем. Вы увидели, что мои намерения чисты, но дороги, по которым приходится идти, окроплены кровью. Пойдете за мной? Позволите помочь вам и подарить достойную жизнь, а не старую хибару на утесе? Под моим крылом волхаты, которые решат присоединиться ко мне, обретут почет.