Лента мрачного коридора заканчивалась одной-единственной дверью, ведущей в пыточную господина Арива. Я с трудом сглотнул слюну, прежде чем надзиратель грубо втолкнул меня внутрь знакомой до боли комнаты. На бревенчатых стенах ровными рядами висели рисунки человеческого тела с мелкими надписями, точками и стрелками. Периодически на них появлялись новые записи, сделанные Аривом после очередной пытки кого-то из нас. Он будто проводил опыты над нашими телами.
Сам хозяин пыточной встретил меня мягкой улыбкой. Этот низкорослый пожилой мужчина казался добропорядочным сельским жителем, но уж никак не палачом. Умиротворенное лицо не выдавало в нем холодной жестокости, как и взгляд лучистых голубых глаз. Кто бы знал, сколько силы крылось в тщедушном теле! Одним ударом Арив мог убить человека, его железная хватка держала покрепче кандалов. Его мягкая наружность оказалась слишком обманчивой, и в первую нашу встречу даже замутненным болью разумом я осознал, сколь опасного хищника видел перед собой.
– Здравствуй, мой дорогой мальчик. – Голос Арива лучился заботой и состраданием. – Мне доложили, что на сегодняшней тренировке ты дрался куда лучше, чем раньше. Да и магический дар усилился. Видишь, как полезны наши с тобой встречи?
Я молча кивнул, уже на собственной шкуре прочувствовав, что с Аривом можно только соглашаться. Любое неповиновение – боль.
– Сегодня у нас особая встреча. Ночью тебе предстоит важное задание. Оно и покажет Первой страже, достоин ли ты служить на благо государя.
Первая стража… Уже не раз я слышал о ней. Кажется, нас готовили для нее, но разве защитников императора, подобает содержать, как скот в загоне? Я знал очень мало – только то, что говорили надзиратели и Арив. Одно уяснил точно: лихоморов среди нас еще не было, поэтому они слишком дорожили моей шкурой.
– Твоя магия усиливается день за днем, и это радостно. Лихоморы загадочны, их сила непостоянна. Потому я рад, что мои догадки подтвердились.
– Догадки? – переспросил я в попытке отсрочить очередное истязание, которое вновь не запомнит мой разум, но слишком хорошо запомнит тело.
– Лихоморы уникальны по своей природе. Вы способны черпать магию из многих вещей и явлений, сила внутри вас изменчива и неоднозначна. Сейчас ты можешь создать стену теней, а уже в следующий миг – сжечь дом дотла, но именно это непостоянство и есть слабость лихоморов. Ваша магия велика и необузданна, но она завязана на жизненной силе. За многогранность вы платите быстрым истощением. Ты меня понимаешь?
Я медленно кивнул.
– Моя магия не ограничивается чем-то одним, и поэтому я так быстро слабею.
– Именно. Твой дар дает множество возможностей, но только в границах накопленной силы. И чем шире эти границы, тем сильнее колдовство тебе подвластно. Моя задача – расширить твои границы. Этим я и занимаюсь каждую нашу встречу. Мне искренне жаль, мой мальчик, но грани возможностей тела сдвигаются только болью. Другого способа я пока не знаю.
Я сглотнул предательский ком в горле и сжал кулаки. На лице Арива читалось лживое сострадание. Под ним скрывалось безумство ученого, который вот-вот проведет интересный опыт. И подопытным в который раз стану я.
– На тебя оказалось тяжелей всего воздействовать, мой мальчик. Изменчивая сила дает тебе больше способностей к сопротивлению, но разве я когда-нибудь встречал неразрешимые задачки? Решил и тебя. А теперь приказываю тебе сесть и не дергаться, – ласково приговаривал Арив, усаживая меня в деревянное кресло.
Рубашку я, наученный прошлыми встречами, снял заранее. Арив одобрительно кивнул и завозился с ремнями, пристегивая мои руки, ноги и туловище. Тело предчувствовало новую боль, но не противилось. Любые трепыхания оказались бы бесполезны против четкого приказа, которого я не смел ослушаться.
Арив взял со стола, заваленного орудиями пыток, длинный кинжал и обильно полил его светло-фиолетовой жидкостью. Лезвие зашипело.
– В первую нашу встречу я познакомил тебя со жгучим металлом. Увы, сам по себе он не способен причинить тебе боль, но эта жидкость – мое изобретение – делает его воистину жгучим. Ты уже ощущал ее действие на себе, сегодня вы встретитесь вновь, – ласково произнес Арив и без предупреждения приложил мокрое лезвие к моей груди.
Вспышка боли и чей-то отдаленный животный вопль вспороли мне глотку. Кажется, этот крик принадлежал мне.
Снег скрипел под колесами экипажа. Огни города остались позади, мы достигли унылой окраины. Что это за город, я не знал, но он показался мне огромным, будто столица. Может, это и была столица, но ни ее названия, ни названия государства я не помнил. Не знал и того, куда меня везут. Что за мужчина в черном одеянии сидел рядом? Почему на его лице играла гадкая усмешка? Я понятия не имел. Мысли расплывались. Я старательно удерживал внимание на собственных покрасневших ладонях, на боли в свежих ожогах под рубахой, на потряхивании экипажа. Глаза застилала ярость, тьма под кожей бурлила, умоляя выпустить ее, но я не давал ей воли. Приказа мне еще не отдали, а без приказа я – ничто.