Звон колокола помог выбраться из очередной пытки, в которой звучал по-отечески заботливый голос Арива. Я горел от гнева и вновь ударил кулаком в стену, а потом еще и еще. Когда костяшки взорвались болью, а кожа счесалась до крови, напряжение поутихло, но не исчезло. Ветер благоразумно не лез ко мне, да и никто не лез.
На тренировке я едва не свернул шею сопернику, но очередной удар плетью по спине спас слабака от смерти. Мой рык разнесся по залу и ошеломил даже меня самого, не то что надзирателя. Еще миг, и я бы бросился на ублюдка с плетью. Желание запихать ее ему в задницу, да поглубже, застило разум. Надзиратель, кажется, даже испугался.
– Стоять на месте! – разнесся по тренировочному залу голос Арива, и я послушно замер. – Мой мальчик, как я погляжу, в тебе бушует гнев. Сегодня у тебя будет возможность выплеснуть его. Ты войдешь в историю, Лихомор, пусть никто и не узнает твоего имени.
Арив подошел ближе и схватил меня за подбородок, всматриваясь в глаза. Удовлетворившись тем, что увидел, он кивнул надзирателю и велел вести меня к нему. Я обреченно вздохнул и поплелся, куда приказали. На миг столкнулся с обеспокоенным взглядом Ветра, но безразлично отвернулся. Слишком человечный, от этого и погибнет. А я, похоже, погибну от очередной пытки своего палача.
В кабинете Арива ждал мужчина лет тридцати, которого мне прежде не приходилось встречать. Русые волосы спадали на лоб, отчего и без того угловатое лицо казалось острым и суровым, светлые брови незнакомец хмуро свел к переносице, разглядывая меня. Он следил за каждым моим движением, оценивал на ходу, предугадывал каждую мою реакцию. «Опасность!» – завопило предчувствие, но тут же заткнулось, погребенное едва сдерживаемой злостью.
– Ваше Императорское Высочество, я привел лихомора. Вы были истинно правы. Этот колдун станет вашим острейшим клинком. Я хорошо его подготовил.
– А как же его нестабильная магия? – прищурился незнакомец, все еще рассматривая меня, как диковинную зверушку на базаре.
– Поверьте, я расширил границы, как мог. Если пытать его сильнее, мальчишка попросту умрет, и все старания пойдут насмарку. Сейчас – идеальное время, чтобы пустить его в работу.
– Что ж, я его забираю. Напоите его чем-нибудь, чтоб не доставил проблем по дороге.
– Не извольте беспокоиться, Ваше Императорское Высочество. Этот лихомор послушен, как пес на привязи. Он исполнит любой ваш приказ, уничтожит любого врага. Он – идеальный клинок.
Мужчина хмыкнул и обратился ко мне:
– Любой приказ, говоришь, исполнишь? Поцелуй-ка мой сапог.
С этими словами он выставил правую ногу и выжидающе замер. Я безропотно опустился на колени и припал губами к начищенной до блеска коже.
– Послушный пес.
Не успела похвала слететь с его губ, как тот самый сапог, который я целовал секундой ранее, впечатался мне в лицо. Мир перед глазами закружился. Я едва не повалился навзничь, но устоял на коленях и холодно взглянул в глаза мужчине. Ничего внутри не дрогнуло, когда он бил меня. Это не поединок, я не должен драться и давать сдачи.
– И вправду послушный, – хмыкнул он. – А теперь следуй за мной и помалкивай. Ты ни в коем случае не причинишь мне вред, но убьешь каждого, на кого я укажу. Отныне ты – мой клинок.
Я с готовностью кивнул и последовал за мужчиной, не обернувшись на Арива. Меня не интересовало, куда мы направляемся. Я сосредоточился в ожидании следующего приказа.
– Не забывайте о снадобье, Ваше Императорское Высочество, иначе ваш клинок станет бесполезным и попросту умрет без него. В узких кругах такое состояние называют ломкой, и далеко не каждый выживает после него, – сказал нам вдогонку Арив.
О каком снадобье он говорил? Ах, снадобье… Каждый вечер во время ужина нас заставляли пить… что-то из небольших глиняных пиал. Я вспомнил об этом с трудом и тут же потерял мысль.
У двери, ведущей прямо из пыточной Арива, нас ждали трое мужчин в черных шинелях и еще один топтался у неприметной черной кареты, переставленной на полозья. Похоже, ехать нам далеко, да еще и по сугробам.
Моему новому хозяину открыли дверь, но он пропустил меня первым. Я тяжело плюхнулся на сиденье, вновь ощущая, как натянулась незажившая кожа на груди. По обе стороны уселись незнакомцы, сопровождавшие хозяина. Сам же он сел напротив. Куда делись двое оставшихся мужчин, меня не интересовало, но, судя по отдаленным голосам, они расположились на облучке. Ах да, кучера я не заметил, значит, им был кто-то из них.