Они обнялись.
На небольшом столике, помимо колоды Иссальских листов, за игрой в кои Тэйд и Билу коротали время в ожидании Саимы, стояло блюдо с жареными каштанами и большой кувшин с элем. Северянин придвинул Саиме укрытую шапкой густой пены кружку.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Саима, предварительно сделав пару жадных глотков. — Что за кислятина? — щёки онталара раздулись, он выпучил глаза. — А? — спросил он, когда снова обрёл дыхание.
— Путешествую, — Билу отбросил волосы со лба и развёл руки в стороны. — Я как бы был немного удивлён, не найдя вас поутру в «Лисе». Вы даже не соизволили попрощаться, — он попытался изобразить обиду — получилось у него плохо. — Надеялся увидеть вас за завтраком, и вдруг выясняется, что вы исчезли, не попрощавшись и никого не предупредив.
— Неправда, я черканул пару слов Баргу и оставил плату за проживание, — возмутился Саима.
— Да, я знаю, он мне сказал. — Билу скрестил пальцы рук, а на два больших оттопыренных опустил подбородок. — Так что у вас произошло?
— Долго рассказывать, может, завтра? — устало произнёс Саима — ему вовсе не хотелось в третий раз за вечер повторять поднадоевшую уже историю.
— Знаете, кого я по дороге в Узун встретил? — Билу заглянул Саиме в глаза, ожидая от него закономерного вопроса «кого?», и, так и не дождавшись, изрёк:
— Красотку Виретту и Вассегу Лосу. Саима, помнишь феа-купца, он ещё Два Пня третьего дня на уши поставил?
— Да ну? — удивился Саима.
— Так я его сейчас видел, — сказал Тэйд. — Это он мне, где твоя комната, показал.
— Погоди, это рыжий, что ли, такой, с заплетёнными в косички усами?
— Да нет! Длинные чёрные волосы — конским хвостом! Огромное такое кри! — Билу потряс руками, показывая, насколько огромное кри было у феа. — Две косы в бакенбардах, борода «букашка», видел, может, нуйарцы такие любят носить. Деревянная рука…
— …что?! — голос Саимы аж задрожал от перевозбуждения.
— Деревянная рука, — произнёс северянин, закидывая в рот каштан, — что не так?
— Вот те на! Хорбутова плесень, Билу, ну как так-то? — прорвало Саиму. — Почему ты сразу нам не сказал, что у него деревянная рука?
Тэйд и Вир снова переглянулись и уставились на Билу. Пееро даже выронил доставшийся ему от хозяйских щедрот кусочек сыра, да так и застыл с открытым ртом.
— Вы чего? — искренне удивился северянин, — не знали?
— Нет! — Саима вдруг вспомнил, что в те короткие моменты, когда ему доводилось пересекаться с феа, тот руку за отворот кафтана прятал. — Понятия не имею, как остальные, но я так точно не знал. Вот ты как узнал, что она у него деревянная?
— Он меня попросил её осмотреть. У него в том месте, где кожа корой становится, какой-то грибок завёлся, и промеж пальцев плесень появилась. Я сказал, что не знаю, что делать, он отшутился, что, мол, надо ему было к садовнику идти, а не к лекарю.
— Билу, зад Хорбутов! Вот если бы не попросил, ты бы сам догадался? Видел ты хоть раз, чтобы он этой рукой что-то делал на людях?
Северянин подумал:
— Не помню.
— Всё, Тэйд, слезай, приехали!
— Что такое?
— А то, что это мы его в Двух Пнях ждали.
— Это Крэч? Погоди, а что же он нам не открылся?
— Откуда я знаю? Я Барга каждый день о нём спрашивал — не приехал-де уважаемый Крэч? Нет, говорит — гадина такая, — не приехал, — Саима вскочил из-за стола и, заложив руки за спину, принялся мерить комнатку шагами. — Всё! Провалили дело! Что я теперь Маану скажу?
— А я его давно знаю, — попытался оправдаться Билу, — ещё по Хартогу. Это я тогда руку его осматривал, а здесь он и взаправду её всё больше под плащом или за отворотом камзола держал. А мне и невдомёк.
— А где этот, с позволения сказать, Вассега Лосу, он же Крэч, сейчас? — спохватился Саима. — Тэйд, как давно ты его видел?
— Да уж порядком…
— Я его последним видел. После Тэйда. Он попрощался и сказал, что уезжает срочно, — доложил Билу.
— Как уезжает?! Куда? — Саима вскочил. Встрепенулся и Вир. — Я вниз, надо у трактирщика уточнить.
— У Феарка лучше спроси, — кинул ему вдогонку Билу, — он наверняка знает.
Тэйд, которому вся эта беготня порядком надоела, встал и потянулся, широко раскинув руки:
— Не знаю, как ты, Билу, а я спать пойду.
Глава 7. Шод Лас-Орубб
— Что заставило его сделать это, Странник?
— Страх.
— Это превышает мое понимание… Страх перед чем?
— Мой страх, проникший в его ум.