Ага, подумал я. Уже горячо! Значит, у этого неизвестного мне Тимофея были Друзья. Скорее всего, из местных. Апостолы, соратники, адепты, ученики — ловкие, сметливые ребята. Слово это стало нарицательным. Тимофея уже нет, а Друзья остались. Яган никогда не видел Тимофея, но тоже назывался его Другом. До тех пор, пока не проштрафился. Теперь эту должность занимает кто-то другой. Надо проверить свои умозаключения.
— А кто у вас сейчас вместо Тимофея?
— Да разве может кто-то быть вместо Тимофея? — Яган даже слегка опешил. — Ты говори, да не заговаривайся!
— Прости, я не так выразился. Кто сейчас его местоблюститель? Кто указы издает, армией командует?
— Друзья.
— Все вместе? Или есть кто-то старший?
— Ну… — он заколебался. — Это как когда. Но вообще-то, есть Лучший Друг. Но все это до поры до времени, пока не придет тот, кого обещал прислать Тимофей. — Яган внимательно посмотрел на меня.
— А как вы узнаете, что это пришел именно он?
— Есть такой способ.
— Расскажи.
— Да если бы я знал, так давно бы сам Тимофеем стал. Никто здесь этого не знает. А тот, кто придет, должен знать. Или догадаться. Многие уже пробовали Тимофеем прикинуться, да ни у кого не вышло. А по указу — самозванцу казнь на месте. Так что уже давно никто не рискует.
Я на минуту задумался. Замысел Ягана был более или менее ясен, по крайней мере на первом этапе: меня пропихнуть в Тимофеи (диктаторы — протекторы — императоры) и на моем же горбу самому въехать в рай. Жаль только, что я совершенно лишен честолюбия. Всякая власть мне противопоказана, особенно власть абсолютная. Пыльное это дело, ненадежное. Не хочу я быть Тимофеем. Это с одной стороны. А с другой — каким еще способом я смогу проследить его путь, добраться до этих записей, если таковые имеются? Быть может, он нашел ту калитку, которая соединяет наши миры. Если я хочу вырваться отсюда, то мой единственный шанс — стать Тимофеем.
— А какая казнь, ты говорил, положена самозванцам? — спросил я весело.
— Лишение кожи. Очень медленное лишение кожи.
— Хочешь, чтобы я рискнул?
— Конечно. Я давно догадался, кто ты такой на самом деле.
— Если я стану Тимофеем, кем же тогда ты будешь?
— Лучшим Другом. Самым Лучшим Другом.
— А вдруг не подойдешь?
— Подойду, — снисходительная уверенность звучала в его словах. — Что ты без меня делать будешь? Ты же про нас ничего не знаешь. Тебя первый встречный обманет. Тимофей, когда к нам пришел, тоже был как глупое дитя. Вслух про это не говорят, но я от верных людей слышал. Он и говорить даже не умел. Не знал, где еду найти. Плакал все время. Это уже потом каждое его слово законом стало. Тебе еще учиться и учиться. А я на Вершени все знаю. Любой совет могу дать. Любое поручение выполню.
— Не буду тебя обманывать. Того Тимофея, о котором ты говорил, я никогда не видел. Но мы с ним одной крови. Я мало знаю о нем, но вы знаете еще меньше. Ладно, пусть меня подвергнут испытанию. Думаю, я его выдержу. Но до этого ты должен рассказать мне все, что знаешь сам.
— Я расскажу все!
— Что случилось с Тимофеем? Как закончилось его правление?
— Он ушел.
— Куда ушел? В Прорву или туда, откуда появился?
— Этого никто не знает точно. Сказал однажды, что уходит, и больше его не видели.
— Ни живым, ни мертвым?
— Ни живым, ни мертвым.
— Давно это было?
— Я же говорил. Очень давно. Я тогда мальчонкой был. Только-только грудь перестал сосать.
— Какое наследство он оставил?
— Письмена, само собой, и это… — Яган осторожно дотронулся до моего плаща.
Одежду, догадался я и продолжил допрос:
— Что такое Письмена?
— Ну… — он опять задумался. — Письмена есть Письмена. Как тебе это объяснить…
— На что они похожи? Покажи хотя бы размер.
— Вот такой. — Руками он изобразил предмет не больше кирпича.
Значит, не газета, подумал я. Книга или тетрадь.
— Внутри там, наверное, белые листы со знаками?
— Много-много. Только листы скорее желтые, чем белые.
— О чем говорится в Письменах?
— Обо всем. Там есть советы для любого случая. Мудрость, содержащаяся в Письменах, беспредельна. Ни одно дело нельзя начать, не сверившись с Письменами… Только учти, у Отступников тоже есть свои Письмена. И внешне они очень похожи на истинные. Но на самом деле это подделка и гнусная ложь.
— Ладно, с Отступниками мы после разберемся. Объясни лучше, как мне сейчас действовать. Идти в ближайший поселок и орать, что я Тимофей?
— Да ты что! За такое дело сразу могут голову оторвать. Сначала надо до Ставки добраться.