— Мне, мне! — заорал Головастик, зажимая рот Ягану. Мне же в ухо шепнул: «Держи его покрепче. Не давай раскрывать пасть хотя бы минут пять!»
Сверху опустили жердь-лестницу, и Головастик проворно вскарабкался по ней, оставив нас с Яганом барахтаться на дне ямы.
— Дурак! — обиженно сказал Яган, когда я отпустил его. — Не верите мне, потому и подохнете. Нашли, кого на допрос послать. Ведь он же все провалит!
Вернулся Головастик только под утро, сытый и даже слегка выпивший. Нам в подарок он приволок полкотомки еще вполне съедобных объедков.
— Что ты там делал всю ночь? — поинтересовался я.
— Песни пел, — гордо объяснил Головастик.
По его словам, разбудить дежурного следователя так и не удалось. Того, что еще оставалось на рогожах в его хижине, вполне хватило двум охранникам и Головастику. Весь остаток ночи он пел песни, вначале приветственные и величальные, а потом похабные и хулительные (последние, кстати, имели наибольший успех). Проспавшийся в конце концов следователь тоже не стал уклоняться от нечаянного праздника.
С тех пор Головастика стали частенько выводить наверх, особенно в те дни, когда начальство отсутствовало. Дары, регулярно доставляемые им с воли, позволяли нам существовать вполне сносно. Для охранников он стал источником немалого дохода. Исполняя в наиболее людных местах столицы свои самые забойные зонги, Головастик собирал обильную дань натурой — едой и брагой. Хотя от этой добычи ему перепадала едва ли десятая доля, жизнью своей Головастик был доволен. В отличие от нас, он и думать забыл о побеге. Все инструкции Ягана о том, как связаться со Стражей Хоромов, Головастик игнорировал. «Да ну их! — говорил он. — Наверное, такая же сволочь! А эти хоть кормят!» Никто не вспоминал о нас. Должно быть, мы давно были списаны с тюремного учета по статье естественной убыли.
Спасла нас и, соответственно, погубила тюремщиков их непомерная жадность, да еще нахальство Головастика. Постепенно расширяя сферу своих гастролей, они в один прекрасный день оказались в непосредственной близости от Ставки, где и были услышаны кем-то из Друзей, инкогнито находившихся среди толпы на площади. Само по себе публичное исполнение песен на Вершени хоть и не поощрялось, но и не преследовалось. Но похабнейшие частушки, исполненные Головастиком с вдохновением и задором (причиной чего была крайняя степень подпития), заслуживали самой строгой кары.
За певцом и его спутниками тут же было установлено наблюдение. Очень скоро выяснилось, кто они такие. Ночью в Ставке состоялось экстренное совещание, на котором высшие иерархи Стражей Площади были обвинены в заговоре, преступном умысле, надругательстве над всеми существующими святынями, расхищении казенного имущества и жабоедстве. Приговор был справедлив, строг и, согласно обычаю, приведен в исполнение немедленно. Затем, не дожидаясь рассвета, объединенные силы армии, Стражей Хоромов и гвардии окружили все районы столицы, где могли находиться сторонники казненных.
Сытая и спокойная жизнь располагает к глубокому сну, поэтому нет ничего удивительного в том, что мы не сразу прореагировали на грохот рушащегося частокола и вопли избиваемых стражников. Схватка еще не завершилась, а заключенных уже вытаскивали из ям и представляли на опознание. Все соглядатаи, бывшие накануне на площади, дружно указали на Головастика. Дабы окончательно в этом убедиться, ему было предложено спеть что-либо на собственное усмотрение. Не успевший протрезветь, ошалевший от всего происходящего вокруг, Головастик послушно затянул первую пришедшую на ум песню из свадебного репертуара. Группа весьма влиятельных на вид особ внимательно слушала его. Впрочем, старался Головастик зря. Вместо аплодисментов он заработал целый град зуботычин. Нам, как друзьям и пособникам, тоже слегка перепало. Экзекуция прекратилась так же внезапно, как и началась.
— Яган! — удивленно воскликнул один из наших мучителей, отнимая кулак от скулы бывшего Друга. — А мы-то думали, ты умер давно!
— Жив, как видишь.
— Говорят, ты меня недавно искал?
— Искал, да вот эти мерзавцы помешали. — Он махнул рукой в ту сторону, где из трупов стражников воздвигался аккуратный штабель.