То, что сейчас могло поднять настроение, располагалось в смежном помещении за дверцей с изображением двух дельфинов, прислонившихся спинами друг к дружке. Уже стоя под упругими струями чуть тёплой воды, Вилль размышлял о прогрессе. В конце концов, у него есть и положительные стороны. Тот же самый душ — одно из величайших и полезнейших изобретений человечества! Никаких тебе тазиков, ковшиков и расплёсканной на полу воды.
— «Технический прогресс в Скадарском государстве: факты и прогнозы». Вот о чём напишу диплом… — закручивая четырёхлепестковый латунный краник, пробормотал почти счастливый Вилль.
В душевой было зеркало, а под ним — тумбочка со всевозможными туалетными принадлежностями. Мыло, мочалка, расчёска… Даже какие-то непрозрачные баночки с изображениями рук, ног, довольной лупоглазой физиономии и красного дымящегося человека. Как потом объяснили, последний крем — от загара. Вилль повертел в руках странный нож, чьё лезвие было зажато в костяных пластинах так, что выглядывала только режущая кромка, и заржал. Ну на кой ляд эльфу бритва?!
Утомительный процесс расчёсывания он сократил до двух небрежных взмахов и уставился на результат. В зеркале отражался молодой мужчина с нечеловечески яркими глазами, блестящими, будто искусно огранённые изумруды. Влажные лунного цвета волосы крупными тугими кольцами ниспадали на крепкие плечи, выгодно оттеняя золотистую от первого загара кожу. И побелевшие шрамы отнюдь её не портили. Привлекательный. Возмужавший. Уверенный в себе и прекрасно это сознающий…
Вилль насторожился. Прежде собственную внешность он мог описать буквально в четырёх словах: обычный эльф, кудрявый только. Подобная заковыристая дичь скорее присуща женскому взгляду, и, кажется, Вилль мог бы назвать имя этой женщины. Точнее, девушки, что нашёл в мороз за городскими воротами…
«И на кой ляд она тебе сдалась?» — ехидно спросил внутренний голос.
«Потому что Леська — это Леська», — отрезал Вилль.
«Таких Лесек в столице хоть лопатой греби! И все — твои…»
«Леська — единственная и неповторимая! Подумаешь, росточком не вышла и рука тяжёлая…»
«Ага, ага! Вот и приложит коротышка тебя ручкой холёной промеж глаз!»
«Вернусь и приеду за ней! Мороженое куплю, браслет отдам. Рубины и агаты ей к лицу…»
«Ну-ну! Перейди на воду и овсянку, сапоги заложи. И забудь про глупые мужские мечты!»
«Переиздание „Энциклопедии“ никуда от меня не денется! И вообще, ты чего привязался?! Ты кто такой?!»
«Твой голос разума!» — радостно возвестило второе «я».
Аватар хмыкнул и неспешно обернулся полотенцем. Он задал вопрос для порядка, уже начиная понимать, где собака зарыта. И действительно… Где эта собака прячется?!
«Голос разума, говоришь? А где ж раньше-то был? Или ты, как зуб мудрости, с годами растёшь?»
«Именно! Ну зачем тебе, такому красивому, какая-то Леська, а?»
«И то верно, зачем мне, красивому, Леська? Сыщу-ка я кобылку посмирнее, только с чего бы начать?..»
«Надень вот эту сапфирную тунику со второй вешалки, с глубоким воротом да шитьём серебряным шёлковым… Ой!»
«Та-ак…»
Вилль цыкнул. Халата в душевой не наблюдалось.
* * *Эданэль проснулся позже брата, когда отпели и соловьи, и его тёзки — жаворонки. Сообразил, что именно прислуге надлежит будить соню Л'лэрда, дабы помочь справиться с такими многотрудными делами, как умывание и одевание, и подскочил с кровати как ужаленный. Проспал! Заставил брата просидеть с сородичами весь вечер за «непринуждённой беседой» о скадарском политическом устройстве и давиться красным полусладким, хотя Вилль его терпеть не может. Внушил, что настоящий Л'лэрд обязан пробуждаться с рассветом. А сам проспал!
Нырнул в рубашку, запрыгнул в сапоги и, на ходу застёгивая ремень, отправился на кухню — благо коридоры пустовали, а быстрых шагов полукровки не было слышно. С поварнёй он успел познакомиться вечером, мигом став своим в чужой компании. Годы практики не прошли даром. Но основной причиной того, что полуэльф битых два часа проторчал на кухне, была Летти, которой вменялось в обязанность обслуживать Перворожденных. И не мудрено! Девушка была на диво хороша. По мнению Дана, так могла бы выглядеть Пресветлая Саттара во плоти. Белоснежные волосы завязаны в небрежный пучок, откуда художественно выбивались отдельные витые прядки. Фарфоровая, будто светящаяся изнутри кожа с персиковым румянцем; глаза цвета морской волны. Брови и ресницы, правда, тоже были светлыми, но это лишь придавало девушке какое-то неземное очарование.
Летти помогла ему обосноваться в комнате на первом этаже, принесла букет чудно пахнущих лилий, объяснив, что сорт новый, и даже аккуратно развесила вещи в шкафу. Но, к сожалению, не задержалась и на пару часов. Ушла, оставив на память щемящую грусть, которая исчезла лишь полчаса спустя. Дан ещё долго ворочался, соображая, что же с ним происходит? Потом вспомнил человеческую поговорку и сам над собой посмеялся. Мда! Седина в бороде у него не проклюнулась по причине отсутствия оной, а вот бес явно был тут как тут.