- Да,- Аланель прикоснулся к своему поясу.
- Это хорошо,- пробормотал Эдор, приваливаясь к другу.
Оба потеряли сознание от полнейшего измождения и большой потери крови.
Однако им не было суждено долго пробыть без сознания. Прошло не более часа, как каждого из них за плечо потрясла чья-то широкая сухая и настойчивая ладонь. Аланель вздрогнул и распахнул глаза, страшась увидеть тех увенарских мужиков, которые били его в таверне и которых он чуть было не сжег. Однако полуэльф увидел над собой широкое морщинистое лицо высокого сухого мужчины лет пятидесяти пяти-шестидесяти, хотя, конечно, в мире Делес, где средняя продолжительность жизни тысяча лет, это не было показателем. Мужчина смотрел строго, но доброжелательно и немного сочувственно.
Аланель дернулся, толкая Эдора, который тут же очнулся. Оба друга чувствовали сильную боль во всем теле. У Аланеля жутко болел сломанный нос, а у Эдора саднила грудная клетка - похоже, на нескольких ребрах были трещины.
- Что с вами случилось?- мягко спросил мужчина.
Друзья переглянулись, молчаливо решая, говорить ли этому человеку что-либо или же смолчать.
- На нас напали,- негромко сказал полуэльф правду, без подробностей, конечно, но все же правду.
- Может, вам помочь? Я живу здесь недалеко, могу накормить и обработать раны.
- Будем рады принять вашу помощь.
При помощи мужчины друзья с огромным трудом поднялись на ноги, взяли сумы со своими пожитками и отправились следом за своим благодетелем, уповая на то, что этот человек не погонит их от себя, узнав, что они являются элитными студентами Академии Стихий. Что в этом такого и почему мужики в таверне так отреагировали?
Неожиданный добродетель отвел их к маленькому, такому же как и все, бедному домику на улочке, к которой примыкал переулок, где потеряли сознание Аланель и Эдор. Домик этот мог принадлежать любому человеку любой профессии среднего слоя населения. Это было плохо - друзьям нужно было понять, кто такой этот человек и почему решил помочь. Но все же им удалось понять одно - этот человек женат. Женскую заботливую руку можно было заметить в тщательно отмытых стеклах дома, цветочных горшках на подоконниках и легких белых занавесках.
- Проходите,- хозяин дома отворил дверь и сделал приглашающий жест.
Аланель и Эдор, поддерживая друг друга, ступили в теплое нутро чисто убранного и уютного домика. Сразу за микроскопической прихожей располагалась небольшая гостиная. Там, на стареньком, укрытом вязаным покрывалом диване уселись два раненых друга. Оба дышали часто, воздух с хрипом вырывался из легких - да, небольшой переход дался им слишком тяжело.
- А теперь, я так думаю, пора заняться вашим лечением,- мужчина принес из кухни, проход в которую виднелся около старого шкафа, что стоял в углу, табуретку и сел на нее, расположившись прямо напротив Аланеля и Эдора.- Моя мать была целительницей, поэтому я знаю парочку несложных заклинаний.
Сквозь серо-бурую пелену, застилавшую глаза, Аланель смог разглядеть, как их добродетель зашевелил губами в такт пассам рук. Вскоре желто-зеленый свет заструился меж его пальцев, скользя, словно маленькая капризная змейка. Вдруг эта змейка сорвалась с пальцев и устремилась к залитому кровью лицу полуэльфа туда, где непрекращающейся болью саднил сломанный нос. Аланель почувствовал, как мягкое тепло окутало его голову, боль отступила и даже невероятная усталость перестала так досаждать несчастному полуэльфу. Наконец, он смог выдохнуть спокойно.
Эдор тоже перестал напоминать тушку только что убиенного животного и слабо зашевелился рядом с Аланелем. Видимо желто-зеленая магическая змейка успела помочь и ему.
- Ну вот, пусть я сильно и не помог, но боль ваша, судя по всему, утихла, и регенерация усилилась. Хотя, кажется, она у вас и так сильная. Вы ведь маги, как я понял?
- Да.
- Это хорошо, значит, восстановитесь вы быстро. А теперь идите-ка вы на кухню и вымойтесь - тазы стоят в шкафу под раковиной, а мыло в шкафчике.
Аланель сначала удивился, с чего этот человек отправил их мыться на кухню тогда как у всех нормальных людей имеется для этого отдельная ванная, а то и купальня. И только позже, увидев откровенно нищую обстановку кухни с обшарпанными стенами, полуэльф со стыдом вспомнил, что находится не в роскошном поместье семьи Зингрисских, а в доме бедняка.
Аланель сокрушенно покачал головой, досадуя на себя. Ковыляя, он подошел к старой проржавевшей раковине, заглянул в чистое с небольшой трещинкой зеркало, что висело над ней, и ужаснулся своему виду. Все его лицо было залито уже засохшей, а потому и потемневшей кровью. Нос, переставший болеть и кровоточить, был искривлен, видимо, это теперь навсегда останется с Аланелем. Волосы, некогда цвета бушующего пламени приобрели некрасивый оттенок грязной меди. А подо лбом, мертвенная бледность которого проглядывала сквозь корочку крови, болезненно блестели выкатившиеся наружу глаза с темными кругами под ними. Да уж, теперь облик полуэльфа изменился настолько, что если бы не острые уши, то его никто из знакомых, даже мать с отцом, не признали бы.