«У него богатейшие поместья по дороге к Озерному краю, — привычно вспомнил карту Грегор. — Обойдется!»
— Милорд Бастельеро, — с деловитой бесстрастностью сказал Райнгартен-стихийник. — Оранжевая гильдия приложит все силы, чтобы помочь вам, но я должен предупредить. Если разломы продолжатся, неминуемо возникнут погодные аномалии. Они всегда сопровождают существенные разрывы ткани мира. Он покосился на профанов, так и сидящих в зале Совета тесной группой, и пояснил для них: — Зима среди лета. Со снегопадами. Да, милорды, прямо сейчас. Ливневые дожди. Град. Или засуха. Все, что угодно! Без предупреждения. И мы сможем исправить очень немногое из этого. Сами понимаете, бесполезно отправлять стихийников на север и юг страны, когда порталы не работают, а град все равно уже прошел. Мы просто не успеем добраться в нужное место верхом, даже если узнаем, что там необходима помощь.
— Но это значит… что урожай может погибнуть, — первым сообразил Логрейн. — А с чего брать налоги?
— Лучше подумайте, чем кормить людей, — с ледяной вежливостью улыбнулся ему Райнгартен. — Хотя бы для того, чтобы они не вымерли и могли платить налоги в следующем году. Если не закрыть первичный разлом достаточно быстро, — обратился он уже к Грегору, — весь юг страны может быть потерян. Аномалии будут сильнее там, неподалеку от источника. А юг — это плодородные долины, главная житница королевства.
— Я понял, — кивнул Грегор, снова чувствуя бессильную злость. — Постарайтесь делать то, что можете. Лорд Аранвен, если… когда слова лорда Райнгартена подтвердятся, — поправился он. — Сможем ли мы купить хлеб у Итлии?
— Постараемся, — уронил канцлер. — Но вы же понимаете, что многое будет зависеть от расположения ее величества.
Злость перешла в холодную слепящую ярость, но Грегор не позволил ей вырваться наружу, чувствуя на себе понимающий взгляд Аранвена. Снова деньги! Проклятые деньги, цена чести… и жизни многих людей. Но если у богов есть капля справедливости для Дорвенанта, Беатрис не сядет на его трон полновластной королевой!
Грегор уехал из дворца уже поздним вечером, добившись довольно многого. Эжен Райнгартен получил план действий, а четкие приказы этот зануда исполняет быстро и дотошно. Значит, беспорядки в столице постепенно закончатся. Потом по возможности армия будет отправлена в другие города. Главное сейчас — отстоять Дорвенну, а там и обычные люди разберутся, что демонов можно и нужно бить. Это Грегор помнил еще по фраганской кампании: те же селяне в первые годы боялись захватчиков больше чумы и голода, но после Фарнеля, убедившись, что неуязвимых врагов нет, при случае лихо поднимали месьоров на вилы.
Вот только разломы будут продолжать рвать ткань мира, и новые станут открываться уже без всякой системы, просто потому, что рвется там, где тонко. Если селяне потеряют урожай, Дорвенант ожидает голод.
А сколько времени займет у Оранжевой гильдии расчет формулы ключа — один Баргот знает! «Месяц или два — сказал Райнгартен. — Но может быть и три, и четыре…» Останется ли, кого спасать, когда формула будет выведена?!
«Видит Претемнейшая, — отчаянно подумал Грегор, склоняясь над столом в своих покоях в Академии, куда велел принести все нужные справочники из библиотеки. — Я сам шагнул бы в этот портал, как Кристоф, будь во мне хоть капля крови Дорвеннов! И даже без нее… Но мы не можем! Сейчас мы просто не можем потерять ни единого сильного мага. Райнгартен не удержит без меня столицу, а если и удержит, есть же Фрагана. Месьоры до сих пор не забыли поражения и, стоит разлому закрыться, непременно попытаются взять реванш. За эти годы они отдохнули, накопили сил… И чем им ответит Райнгартен? Кто защитит обескровленный, измученный голодом и нашествием демонов Дорвенант?! Нет, этот путь для нас закрыт, разве что все-таки найдется бастард…»
Мысль была отчаянной, но она пришла, и Грегор сам изумился, почему так долго не думал о том, что лежит на поверхности. Да что там, просто кричит о себе! Бастард…
Кристоф погиб, но ведь есть еще один. Если только он все еще жив.
Аластор Вальдерон. Старший сын Малкольма.
«Сын Джанет Вальдерон!» — яростно подумал Грегор, но легче от этого напоминания не стало.
Старший и последний сын Малкольма. Последняя кровь Дорвеннов.
«Я должен рассказать Совету о нем, — подумал Грегор, растирая пальцами ноющие от напряжения виски. — Но Аранвен и так знает! Почему он молчит?! У канцлера на мальчишку свои планы? Он ведь не может не понимать, что если в бастарде достаточно сильна кровь Дорвеннов, демоны явятся и за ним. Или… он уже послал за фальшивым Вальдероном? Но почему, почему, Баргот его побери, Аранвен промолчал на совете, когда речь шла о бастардах? Он собрал там самых проверенных! И промолчал… Неужели не доверяет вообще никому?»