— Моя искренняя благодарность, — склонил голову Лучано, принимая злополучную железку. — Надеюсь, вы не испачкались?
— Больше, чем до этого? — мрачно уточнил дорвенантец. — Не думаю.
Его куртку в самом деле покрывали пятна крови и сажи, светлые волосы потемнели, даже лицу досталось — чёрно-серые полосы на щеках подчеркнули заострившиеся скулы, словно грим у неопытного актёра в уличном балагане.
Лучано испытал острое томительное желание взять влажный платок, подойти поближе, как можно ближе, и… Но тут же опомнился — ещё чего не хватало! Здесь ему точно ничего не светит… наверное. Во всяком случае, ни одного по-мужски заинтересованного взгляда грандсиньора на свою персону он ни разу не поймал. Всё больше раздражённые или просто хмурые. Вот как сейчас.
— Я так понимаю, — с опасной мягкостью начал Вальдерон, — мои приказы для вас ничего не значат?
Этого только не хватало! Лучано про себя вздохнул и вознёс краткую молитву неизвестно кому о даровании разума одному не в меру гордому дворянину. Который изволил вспомнить, что приказывал ему бежать, прикрыв это заботой о лошадях. Спору нет, лошадей Вальдерон обожает, но вот стоит на миг представить, что Лучано послушался бы… А потом вернулся в Дорвенну и сообщил королеве Беатрис, что вместо самого бастардо спас и привёл его лошадку. Нет, правда, Вальдерон это всерьёз?! И что теперь делать?!
— Я готов повиноваться любым вашим приказам, — очень серьёзно и почтительно ответил Лучано, глядя прямо в голубые холодные глаза. — Если это не помешает моему первому поручению от её величества. Полагаю, грандсиньор знает, что такое долг и честь?
В глазах цвета весеннего неба мелькнула растерянность, потом — понимание. А потом Вальдерон глянул на болт в руках Лучано, на лежащего демона… Бастардо явственно передёрнуло, и он процедил, отводя пристальный взгляд:
— Полагаю, что да. Примите мою благодарность, синьор Фарелли. Если бы не вы…
— О, пустое! — торопливо махнул рукой Лучано. — Нам обоим следует благодарить прекрасную синьорину Айлин! Если бы не её несравненный дар!
— Да, кстати! — спохватился Вальдерон, явно радуясь перемене темы. — У вас карвейна не найдётся? Мой в сумке, а лошадей надо ловить.
Лучано с готовностью достал из-за отворота куртки маленькую фляжку, которую после болезни взял за правило носить с собой. В этом их Дорвенанте неизвестно, когда понадобится глотнуть согревающего. А уж после боя — сам Пресветлый Воин велел! Ничего странного, что Вальдерону захотелось выпить, Лучано и сам не отказался бы прополоскать рот, чтобы хоть немного перебить привкус гари, так и витающий в воздухе. Но ладно уж, обойдётся!
Однако бастардо пить не стал. Благодарно кивнув, он вернулся на вершину холма и протянул фляжку магессе, зябко обхватившей себя руками за плечи. Лучано только успел подумать, как бы девица не обожгла горло — ведь наверняка не привыкла к такому крепкому пойлу…
Синьорина улыбнулась Вальдерону, взяла флягу и преспокойно выпила стакан с лишним карвейна. В несколько глотков! Как воду! И даже не закашлялась, только улыбнулась опять, а потом признательно поглядела в сторону онемевшего от изумления Лучано. Ничего себе у них тут благородные девицы! Старый боцман в портовом кабаке позавидовал бы!
Наверное, что-то такое отразилось у него на лице, потому что улыбка синьорины стала смущённой, а бастардо очень укоризненно сказал:
— Это не то, что вы думаете, Фарелли. Маги пополняют карвейном свою силу. Айлин очень много её потратила.
— Разве я осмелился подумать что-то недостаточно восхищённое?! — изумился Лучано. — Грандсиньорина была великолепна!
Почтительный титул слетел у него с губ сам собою, и уже вслед Лучано подумал, что совершенно в этом прав. Если девица умеет творить такое… такое… А она всего лишь адептка! На что же тогда способны её учителя, да и просто полностью обученные маги?!
По спине пополз холодок. Лучано вдруг испугался намного сильнее, чем несколько минут назад, когда глядел с вершины холма на приближающихся тварей. Там была опасность незнакомая, но понятная. Целься и стреляй, как на тренировке. Если подбегут близко — дерись, пока не умрёшь, и постарайся обойтись врагам как можно дороже. Ничего, в сущности, нового.
Но из больших зелёных глаз магессы, мило заплаканных и даже сейчас наивных, смотрело что-то такое, чему он не мог дать названия. Смерть? Неизвестность? Судьба?
Девчонка шмыгнула носом — и пугающее очарование рассеялось. Только холодная дрожь ещё раз прокатилась по телу, и Лучано вспомнил старую примету. Это кто-то прошёлся по его будущей могиле.