Лучано увидел, как широкую спину и мощные плечи Вальдерона повело и передёрнуло. Что ж за день такой неудачный? Всё по больному месту. Он покосился на притихшую магессу. Та засыпала стоя, глаза явно слипались. Немудрено после стольких магических подвигов. Как ещё на ногах держится?
— Давайте расседлаем коней, синьор? — тихо предложил он. — Синьорине Айлин нужно отдохнуть, а я бы приготовил еду.
— Да, всё верно, — тяжело сказал бастардо и спросил у старухи: — Где тут можно устроиться на ночлег?
— Да где хотите, — отозвалась та и добавила с чудовищной прямотой: — Только поищите дом, чтобы покойников не было. Вон, к старосте можете заехать, его дом по улице чуть дальше, сразу увидите. Там у калитки двоих порвали, самого старосту да дочку его, но вы ж молодые, сильные, уберёте. Это мне не по силам, а то сами туда ночевать ушли бы.
Лучано услышал, как бастардо скрипнул зубами, а потом очень ровно сказал:
— Я уберу. Фарелли, побудьте с Айлин.
— Ал, — вздохнула магесса, прислоняясь к его плечу. — Я же некромантка. Я покойников столько видела! И в таком состоянии! Подумаешь, два трупа шестидневной давности. И даже не очень тепло было, так что ничего страшного. Пойдём вместе, вы уберёте, а я лошадей подержу.
«Что за девица! — в немом восхищении подумал Лучано. — Неужели у них там все такие? Или это только нам повезло? Ни визгов, ни капризов, держится, как опытный боец. Что бы из неё дальше выросло? Претемнейшая, до чего жалко…»
Вернувшись в сёдла, они проехали дальше по улице и вскоре увидели обещанный дом. Среди прочих он выделялся величиной, да и соломенная крыша казалась попышнее и поновее. Наверное, внутри найдутся и крепкие лавки, и одеяла, и кухонная утварь. Готовить в одном котелке всё-таки поднадоело.
На два тела, изломанными куклами лежащие у забора, он глянул с лёгким спокойным сожалением. Не повезло, что уж говорить. Но если рвать себе сердце из-за каждого чужака, так и с ума сойти недолго.
Бастардо непререкаемым тоном велел магессе побыть с лошадьми, и та, к удивлению Лучано, не стала спорить. Покорно взяла недоуздки и ждала, пока мужчины унесут мертвецов, а потом спешилась и завела кобыл в ворота скотного двора.
Лучано помог Вальдерону оттащить оба трупа подальше, брезгливо потряс в воздухе кистями рук, хотя прикасался только к обутым ногам мертвецов. И не смог не подумать, что стоит теплу вернуться, как деревня превратится в зловонный ад. Ещё и болезни могут вспыхнуть, они любят подобные места.
— Сколько же здесь покойников, — пробормотал о том же бастардо. — Надо бы их похоронить…
И осёкся. Оба понимали, что копать могилу для стольких тел — непосильная задача для двоих. Во всяком случае, очень долгая.
А потом, всё так же не сговариваясь, они посмотрели на дом старосты, молчаливо темнеющий в наступивших сумерках.
Лучано шагнул к деревянному крыльцу и замер, изумлённо чувствуя, как откуда-то изнутри поднялось невыносимое отвращение. Несправедливо и до ужаса глупо! Ведь дом свободен и больше никому не принадлежит, да и они не возьмут ничего! Разве что проспят одну ночь в тепле!
— Ал… Синьор… то есть Лучано…
Подошедшая магесса прятала глаза, а потом тихонько попросила:
— Может, переночуем на сеновале, как и собирались? Я зашла в дом, а он… Вы не подумайте, призраков там больше нет! И никакой нечисти — тоже. Просто он такой чужой… А сеновал — вон он! Там сена полно, и оно сухое…
— Богато жил староста, — с едва различимой ноткой одобрения отозвался бастардо. — Весна уже поздняя, а у него сено ещё целое. И крыши на домах в деревне не разобранные.
Поймал удивлённый взгляд Лучано и пояснил:
— Когда молодой травы долго нет, крестьяне часто разбирают крыши на корм скотине. А здесь хоть и бедно жили, но люди были работящие, сена запасли вдоволь. На сеновале, так на сеновале.
Лучано посмотрел на сеновал и тихо вздохнул. В стенах длинного приземистого сарая даже самый невзыскательный взгляд нашёл бы немало щелей, а крыша казалась не более надёжной, чем, к примеру, бумажная. Лучше бы в палатке ночевали. Там, правда, тесно, зато он уже и забыл, когда мёрз ночами. А стоит представить, какие сквозняки гуляют по этому се-но-валу, как тут же становится зябко! И это если забыть, что солома имеет неприятное свойство колоться и набиваться в одежду. К тому же крысы…